— Я и так ударил вполсилы, Атилио, — хмуро проговорил бородатый человек, разглядывая упавшего, — нам было велено, чтобы он не успел позвать на помощь. Неужели он труп? Вроде дышит ещё.
— Пока дышит, но он мертвец. Куда его теперь тащить? Он умрёт по дороге. Оставим его здесь.
— Какие же вы остолопы! — Лорена яростно вспыхнула, — Я проделала свою часть работы блестяще, а вы всё испоганили. Что теперь делать?
— Заткнись, шлюха. Мне плевать на твою работу, — проговорил Рамиро, приближаясь к ней.
— Пошли отсюда быстро, — Атилио схватил его за рукав, — а то если нас схватит один из этих патрулей, то нам несдобровать.
Рамиро нехотя кивнул, и поплелся за ним, со злостью глядя на Лорену. Она, опасаясь его, шла далеко позади.
Дом Света гудел с самого утра. Начались утренние молитвы, и жрецы, шелестя плащами, проводили ежедневный ритуал. Немного позже, будет проводиться особая служба. Пленные будут приноситься в жертву Тиу. Для этого выбрана огромная пирамида на Площади Четырех, у Западного Дворца. Пока пленников переправляли под конвоем Гвардии Солнца, и шум переполнял двор у третьего яруса, Амару пытался расслышать Бойнеда среди неописуемого гула.
— Я говорю, что Икстли куда-то подевался. Он не пришёл ночевать. Представляешь, Ванбли говорит, что видел его вчера в Доме Масок вместе с той женщиной из чужаков. Я было не поверил ему, но он заявил, что не ошибается. Может и так, ведь её волосы не перепутать с другими, даже в той темноте, что в их проклятом зале. И что она в нём нашла? Не хватало ещё проблем с чужаками из-за него.
Амару удивлённо посмотрел на Бойнеда:
— Странно, конечно. Но меня удивляет другое. Почему это она оказалась в Доме Масок без сопровождения? Мне кажется это странным. Вот ты бы отпустил свою женщину в чужой стране на танцы совсем одну?
— Я бы нет, но мало ли какие у них нравы. Мы же не знаем о них ничего. Может они не против, если кто-то воспользуется женой. Вдруг у них такие обычаи?
Амару недоверчиво уставился на него:
— Твоё предположение имеет право на жизнь, но мне кажется невероятным. Но если он и был с ней, то где он сейчас? К ним он бы точно после такого не пошёл добровольно. Знаешь, Бойнед, отправь пару человек, чтобы спросили у начальника стражи гостевого дома, где остановились чужаки, не видели ли его люди Икстли. Вдруг он там?
Бойнед с сомнением пожал плечами:
— Я отправлю двоих, но не думаю, что он окажется там. Начальника городской стражи я уже оповестил, чтобы он обращал внимание. Не нравится мне это. Он всегда возвращался ночевать.
— Может он стал совсем самостоятельным, и не хочет нас видеть. Как ты переспал с Кармити, он стал избегать тебя. Про меня вообще молчу, он не простил, что Тайп стала одной из двоих.
— Кармити тоже тебя не простит. Она мне сказала, что если бы Вихо был жив, то не допустил бы такого позора для своей дочери. А я ответил ей, что Вихо отвернул бы ей голову, за фокусы с корзинами. Мы из-за этого повздорили. Она не может принять, что Тайп взрослая женщина, и сама в состоянии решить, за кого выйти замуж. Кстати, ты не слышал, что она ходила к Техкаси, чтобы высказать ему своё негодование.
Амару покачал головой:
— Нет, я не слышал.
— Он чуть не отправил её на казнь. Она пришла белее снега, и больше не заикалась о несправедливости. Техкаси умеет убедить.
— Да уж, умеет это точно, — Амару поежился.
— Забыл спросить, ты собираешься сегодня смотреть выступление цирка? Отвёл бы своих туда, всё лучше, чем сидеть взаперти. А вечером будет танцы невиданного размаха. Только не в Доме Масок, а на самой Площади Четырех. Даже Техкаси будет там.
— Тогда я, наверное, поведу туда Неомони с Тайп. А может стоит и в цирк сводить?
— Стоит, конечно. Точо согласился опять задействовать Танцующих с Ветром. А перед ними будут укротители. Вытащи ты уже наконец этих девчонок на улицу. Тем более, что завтра все торжества закончатся.
Амару согласно кивнул, и отправился уговаривать Тайп и Неомони.
Джозу сидел на каменном кресле стадиона, как будто на раскалённом железе. «Эти придурки всё испортили, всё на что я рассчитывал, — думал он, — теперь ещё и проблем не оберешься. Они то не удостоверились, что он умер, а бросили его на улице. А если он очнулся и рассказал, что был с Лореной? А если видел, что нападающие из моих людей? Может, конечно, он станет молчать, чтобы не всплыли его отношения с Лореной, но кто знает?»
Неопределенность раздражала Джозу. Он едва глядел на дрессировщиков, рассаживающих здоровенных хищников на массивные тумбы. Звери скалили зубы и оглушительно рычали, но Джозу и не замечал этого.