— Это Коронный вор! — неслось от одного паломника к другому.
Одни приходили в ужас и отступали назад, другие, напротив, проталкивались вперед, чтобы увидеть знаменитого разбойника. И все говорили о том, как святой Йорген остановился и сразу же обнаружил Коронного вора.
— Он исцеляет калек и карает мошенников! — повторяли паломники.
А святой между тем приказал:
— Держите его, вяжите его, вяжите крепче, чтобы он ни говорил вам, наставляемый самим дьяволом! Ведь сколько раз приходила радостная весть: Коронный вор пойман! И сколько раз мы узнавали, что он опять бежал!
— Вздёрнуть его! — завопил старый Тобиас из Нокебю, побагровев от гнева.
— Что ты сказал, добрый паломник? — вопросил святой, желая, чтобы все услышали его слова. Он предпочитал, чтобы роковой приговор вынес сам народ.
— Вздёрнуть, что ли, его, — повторил Тобиас уже более робко, как бы размышляя.
Тогда на помощь святому Йоргену пришли мальчишки, торгующие плащами.
— Вздёрнуть его! — завопили они. Больше всего на свете они любили отрывать лапки у пауков и смотреть, как вешают разбойников.
— Повесить его! — закричали, охваченные яростью, богомольцы.
— Да будет так! — милостиво изрек святой Йорген. — Вы сами осудили его.
Стража! Немедля отведите его к виселице и повесьте! А мы спустимся к источнику и омоем руки в святой воде! Итак, продолжим шествие, господа первосвященники.
Заколыхался балдахин, заиграл соборный оркестр, и первосвященники снова двинулись в путь, И снова буря восторга всколыхнула людское море.
Но едва святой Йорген помог Олеандре выйти из кареты, как прибежал начальник стражи и почтительно доложил, что Коронный вор требует суда.
Святой несколько удивился.
— Суда? — спросил он. — А разве вы не осудили его?
— Конечно, осудили! — дружно закричали богомольцы. Однако у некоторых возникли кое-какие сомнения на Этот счет, и они заговорили о справедливости.
— Может, он хочет исповедаться перед смертью? — сказал старый Тобиас, причмокивая губами. — Ты бы и грехи ему отпустил, и допросил маленько, — добавил он и фамильярно ткнул святого Йоргена в бок.
Святой смерил старика довольно холодным взглядом, которого, однако, тот не понял.
— Ну что ж, — громко сказал святой. — Мы не откажем ему в земной справедливости. Приведите его ко мне. Пока соборный капитул совершает омовение в источнике, мы учиним Коронному вору строгий и беспристрастный допрос.
В это время подружки невесты окружили Олеандру плотным кольцом, забросали ее шутками и довольно прозрачными намеками. Между тем Коронный вор приказал страже привести связанного Франца к погребку «Праведный паломник».
Земная справедливость
И вот перед Микаэлем стоял Франц со связанными за спиной руками, растрепанный, задыхающийся, окровавленный, мокрый от пота.
— Я требую суда! — злобно кричал Франц.
— Твои судьи здесь! — отвечал святой, показывая на толпу.
— Можете повесить меня, — кричал Франц, — но сначала судите меня по справедливости.
— Вот стоят твои ближние, которых ты обижал и грабил, — с достоинством изрек святой. — Они знают все обстоятельства дела и будут судить тебя по справедливости.
— Пусть меня передадут в руки властей, — отчаянно вопил Франц, — в руки правосудия.
— Я и есть власть. Поскольку собор — мой, значит я — правосудие, земная справедливость. И если у тебя есть, что сказать в свое оправдание, говори, и тогда мы вынесем свой приговор.
Франц огляделся: всюду клокочущее гневом людское море. Рассвирепевшие богомольцы! Пешки в руках Коронного вора! Ни проблеска надежды. И тогда он покорился обстоятельствам и попросил разрешения побеседовать со святым с глазу на глаз.
— Смотри, Йорген, — закричал Тобиас, весь дрожа от усердия, — как бы он тебя не провел!
— Не беспокойся, — отвечал святой Йорген, — меня не проведешь.
Он велел стражникам отойти подальше, толпа образовала вокруг них широкий круг, и Франц с Микаэлем как бы остались одни. Франц тихо скулил.
— Ты сам заварил эту кашу, милый Франц, — ласково заговорил Коронный вор.
— Помоги мне, — всхлипывал Франц.
— У тебя в руках были все козыри, и все-таки ты проиграл, бездарно проиграл.
— О Коронный вор! Ты добрый — сжалься надо мной!
— Между прочим, да будет тебе известно, Франц, что я переменил имя, и теперь меня зовут святой Йорген…
— Милый святой Йорген, — лепетал Франц, — забирай себе все девять бочонков золота, только спаси меня.