— Извините, что я так поздно, — выдохнула Раевская. — Задержали на работе. А где Софийка?
— Вы что, считаете, что вас кто-то будет ждать? — Голос воспитательницы звучал неприязненно, и было видно, что она хочет поскорее уйти домой. — В последнее время вы приходите когда вздумается! Позже всех.
— Извините. Но я работаю. Я и так стараюсь рассчитать время.
— Все работают! — Воспитательница смотрела на Раевскую с заметной неприязнью.
— Где Софийка? — В голосе матери тоже появились резкие нотки, было видно, что ей надоел этот разговор.
— Так ее забрали, — воспитательница пожала плечами. — К счастью, есть люди, которые интересуются ребенком больше, чем вы.
— Кто забрал, отец?
— Говорю вам, девочку уже забрали. И вовремя, между прочим. Идите домой.
Раевская вбежала в подъезд, бегом поднялась на третий этаж, открыла дверь своей квартиры. Везде было темно и тихо.
Она остановилась в дверях, щелкнула выключателем. Яркий свет залил прихожую.
— Софийка! — громко крикнула она. Ответом была полная тишина.
Не разуваясь, не сняв пальто, Раевская побежала по комнатам. В квартире абсолютно никого не было… Чтобы не упасть, она прислонилась к стене.
Щелкнул замок входной двери. Она услышала, как в прихожей поставили сумку. Звук знакомых шагов… В комнату вошел муж.
— Привет, ты уже дома? А где Софийка? — спросил небрежно.
Раевская даже не смогла закричать, просто захрипела…
15 марта 1941 года
Бершадов медленно поднимался по лестнице. За ним с пистолетом в руке плелся Игорь Барг. На лестничной площадке между вторым и третьим этажом Григорий обернулся, покосился на пистолет:
— Прекрати эту кукольную комедию! Раньше нужно было думать! Здесь давным-давно никого нет.
— Извините, — заметно смутившись, Барг спрятал пистолет в карман пальто, — оплошал…
— Не в первый раз, — отрезал Бершадов.
— Я… знаю. Я исправлю свою вину. Но если вы разберетесь, вы поймете, что я не виноват. Засада была просто…
— Заткнись, — коротко, резко бросил через плечо Бершадов и продолжил подниматься по лестнице.
Наконец оба оказались на площадке третьего этажа. Здесь находилось всего две квартиры. Дверь слева была опечатана белой лентой. Бершадов решительно сорвал ее, достал из кармана ключ. Отпер дверь. Вместе с Баргом они вошли в прихожую, в которой не было никакой мебели, кроме одинокой, чуть криво стоящей, пустой вешалки.
Григорий щелкнул выключателем. В центре прихожей расплывалось большое мокрое пятно.
Засаду перебили в ночь с 14 на 15 марта — тех двоих, которых Игорь Барг оставил в этой квартире. Первый был убит прямо в прихожей, — ему дважды выстрелили в голову почти в упор. Второго застрелили в гостиной, когда, услышав выстрелы, он ринулся на помощь первому. Он так и рухнул прямо с пистолетом в руке — его убили так профессионально, что он даже не успел нажать на курок.
Провал засады Бершадов считал абсолютной виной Игоря Барга, потому как был твердо уверен в никчемности этого плана: оставлять двоих агентов в агентурной квартире, которую давно покинул тот, за кем следил весь отдел.
Но Игорь был уверен, что люди агента обязательно вернутся сюда. Поэтому и оставил засаду. Бершадов не стал ему мешать по одной простой причине: уж очень ему хотелось держать Барга в руках.
Агентов ему было не жаль. Не самые умные, плохо подготовленные, они были скорее обузой, чем помощью в сверхсекретной операции, отчет о которой Бершадов лично отдавал в Москву каждые два часа. Операция подходила к своему логическому завершению.
Григорий прекрасно знал, куда направляется агент, и готовился к его ликвидации на территории Молдавии, куда тот так стремился попасть. Провал же засады был служебной оплошностью Барга, которой Бершадов воспользовался с огромным удовольствием. Сам же Барг теперь пребывал в вечном страхе, даже не догадываясь, что начальник не собирается пока отдавать его под трибунал. Ключевым словом было «пока».
Сила Григория заключалась в его тайной власти, которую давала ему скрытая информация, и он с удовольствием испытывал эту власть на подчиненных. Впрочем, Игорь прекрасно понимал, что теперь находится у Бершадова в руках.
В этой квартире, по большому счету, делать было нечего. Барг не понимал, зачем начальник потащил его сюда, страшно нервничал, но вопросы задавать не осмеливался. Уж очень шатким было его положение в отделе Бершадова да и непосредственно в НКВД.
У Григория же было отличное настроение. Час назад он получил информацию, что все готово к необходимой ликвидации и что после 8 вечера агент обязательно появится на агентурной квартире в Кишиневе, где его уже ждут. Значит, операция будет успешно выполнена, а из Москвы Бершадов получит очередную награду, которых у него в последнее время становилось все больше.