Ну что ж. Я поняла, что противник мой подл, впрочем, чего еще следовало от него ожидать? Человек, ворующий детей ради наживы, вряд ли отличается хорошими душевными качествами. Он наверняка способен на все, а следовательно — опасен. Гораздо опаснее, чем это казалось мне поначалу.
— Я сделала что-то неправильно? — в ее глазах появился панический страх. Видимо, я невольно показала, что звонок меня поднапряг.
— Нет, нет, — поспешила успокоить ее я, — я думаю, как нам быть. Надо придумать легенду, потому что никто не должен знать, что я занимаюсь вашей проблемой. И вот еще что… Софья Владиславовна, вам этот голос не показался знакомым?
— Нет, — покачала она головой, — среди моих знакомых ни у кого нет такого скрипучего голоса. Такое ощущение, что звонивший страдает хроническим гайморитом.
Этот прикол знают даже малыши. Жалко, что не осталось записи — я бы смогла расшифровать тембр, окраску, обертоны. Но на нет и суда нет. Ладно. Придумаем по ходу действия.
— А кто знал, что в этот день вы задержитесь на работе?
— Учителя. Мои ученики. Мой муж. Нет, никто из них не мог этого сделать.
Хорошо. Но так думаете вы, любезная моя Софья Владиславовна. А я грешным делом думаю не так благосклонно о ваших коллегах и учащихся. Детишки сейчас пошли — ой-ой, вы им двойку, а они вам — маленький взрыв устроят. Или сынишку украдут. Так что надо искать и среди коллег и учащихся. Кстати, вполне возможный вариант.
— У вас есть враги?
Мой вопрос ее удивил. Я понимаю, что величайшая бестактность — спрашивать у человека о наличии врагов. Враги есть у всех. Даже при чудесном характере. Непременно найдется существо, тебя не понимающее. Или завидующее тебе. Но работа есть работа. И приходится доставать человека разными неприятными вопросами. Единственное, чем я успокаиваю своих клиентов, это что я могу хранить тайны. А без откровенного их раскрытия мои действия затруднены.
— Конечно, есть, — сказала она. — Во-первых, мы изгои. Выкресты, как любезно обозначил меня и мою семью неведомый по телефону. Во-вторых, я — опять же по его словам — жидовка. В-третьих, и, пожалуй, это самое главное, я никогда не любила стадность. А любая ярко выраженная индивидуальность рождает негативное отношение к себе. Но Марик никогда не был таким, как я. Он отличался, Бог мой, нет же — отличается добротой ко всем. Его надо было назвать Иоанном. Понимаете? Он — дар Божий. Явление благодати. Марик удивлял даже меня. Не мог, например, спокойно пройти мимо бездомной собаки. Мимо нищего. Мимо стариков. Знаете, здесь, во дворе, живет один бомж. Его все боятся. А Марик ходит к нему в подвал. Носит еду. Болтает о чем-то. Вы спуститесь, поговорите с ним. Марик говорит, что Фред необычный. Раньше был поэтом. Такие вот у Марика друзья — бомж Фред и старая трехцветная кошка…
Я вздрогнула. Кошка?.. Трехцветная кошка из моего видения… Кошка, знающая больше, чем все, но не умеющая разговаривать…
— У Марика не было врагов, — закончила Софья, — он отвечает за нас. Правда, Андрей так не считает. Но Андрей — он ведь Марик выросший. Наверное, Марик тоже станет священником.
— А кто такой Андрей? — спросила я.
В голове сразу отчего-то сложился образ Мельникова. Сегодня все на свете Андреи были на него похожи. Когда я вижу его длинную фигуру, это, наверное, производит на меня такое глубокое впечатление, отделаться от которого просто так я не в состоянии.
— Мой племянник, — пояснила Софья, — он кончил недавно духовную семинарию. Из-за него у Веры были крупные неприятности… Она же у нас единственная иудейка. А сын пошел по стопам прадеда. Из-за Андрея Веру не пустили в Израиль.
— Софья Владиславовна, а не могли украсть Марика, чтобы заставить вас отречься? Или Андрея?
— Господи, — мысль об этом настолько ужаснула бедную Софью, что она прикрыла глаза рукой, — только не это…
Я посмотрела на часы. Ого! Мы разговаривали уже второй час. Что ж. Пора заканчивать нашу беседу.
— Значит, — спросила я, — последнее время вам никто не угрожал именно в связи с отцом Андреем?
— Нет, — покачала она головой.
Значит, не угрожали. Послушаешь Софью — и тайна покрывается еще большим мраком. Окружали ее только замечательные люди. Однако кто-то из этих замечательных людей сейчас точно знает, где находится ее сынишка… Вот и по поводу ухода в православные священники ее племянника тоже все были счастливы и довольны. Хотя для иудеев Андрей был вероотступником. Так что я не должна откидывать эту версию.