Что мне и удалось сделать к двенадцати-тринадцати годам. Теперь у меня появились настоящие, реальные друзья, с которыми мне было даже веселее, чем с зеркальным мальчиком. Поменялись мои интересы, вкусы и идеалы. Постепенно из подростка я превратился в юношу, из юноши – во взрослого мужчину, потом в мужа, затем – в отца.
И вот уже мне тридцать с половиной лет. Я успешный, вполне довольный жизнью человек. У меня есть любимая работа, несравненная красавица-жена (та самая Зиночка из соседнего подъезда) и самый лучший на свете сын. Я живу с семьей в квартире, доставшейся мне в наследство от родителей. И, кажется, нет ничего, способного разрушить мой мир.
Но одним теплым апрельским утром, помогая жене убираться в подвале, я вновь увидел большое красивое напольное зеркало. Время ничуть не изменило его. Оно было все таким же, как в моем детстве, разве что немного запылилось. Воспоминания, словно игла, пронзили мою голову, беспардонно подняли из глубин моего сознания образы давно забытого воображаемого друга и наши с ним забавы. Грустная улыбка тронула мои уста, но я не хотел возвращаться в прошлое. Я вполне был доволен своим настоящим и уверенно смотрел в будущее.
Так и осталось бы старое зеркало в пыльном подвале, если бы не моя жена. Она решила, что находку обязательно нужно перенести в квартиру, в комнату нашего сына. Я не стал возражать.
Это стало моей фатальной ошибкой. Уже тогда прожорливый червь тревоги начал грызть мою душу, заставляя интуицию вопить об опасности, а живот неприятно сжиматься. Но я постарался не обращать на это внимания и бросился помогать жене отчищать старое зеркало от грязи и пыли.
Мой сын, Дима, очень обрадовался новому подарку. Он сразу же полюбил это зеркало. Стоило нам поставить находку в его комнате, как он в то же мгновение принялся корчить своему отражению смешные рожицы. Я беззаботно и радостно улыбался, наблюдая, как веселится мой маленький мальчик. Вот он уже с важным видом сверкает перед зеркалом своими, несомненно, большими и крутыми мускулами, а я смеюсь, поражаясь тому, какой у меня чудный ребенок.
В какой-то момент мне захотелось рассказать сыну о своих самых ярких воспоминаниях, связанных с этим зеркалом, рассказать о Мистере Игре. Но потом вспомнил, что Дима на дух не переносит подобные истории. Оставив своего сына, я вышел из комнаты.
Постепенно домашняя рутина закружила меня в своем водовороте, и к вечеру мысли о Мистере Игре совсем покинули мою голову. Но беспричинная тревога, хоть и ослабила свою хватку, все еще не хотела выпускать меня из своих цепких лап. Она все время шептала мне что-то на ухо, пугала меня, заставляла лишний раз без повода волноваться. Но я, списав эти странные чувства на усталость, спокойно продолжал общаться с сыном, слушая его увлекательные рассказы о шахматном турнире, целовал жену, ужинал в кругу своей семьи.
Но этой ночью я, наконец, понял, откуда взялось это неясное, страшное предчувствие опасности. Когда я все осознал, когда все разложилось по полочкам, неукротимый вихрь ужаса, отчаяния и безысходности оторвал меня от земли, унес куда-то прочь из этого мира. Мои руки задрожали, прозрачная пелена застлала глаза, а рот не мог произнести ни слова.
Этой ночью, где-то около двух часов, мой сын разбудил меня, и совершенно серьезно, без единого намека на шутку, сказал:
- Папа, Мистер Игрь просил передать, что очень соскучился по тебе. Он понимает, что ты стал уже совсем большим, и у тебя появились новые, взрослые дела и интересы. Поэтому он спрашивает, можно ли ему теперь играть со мной?
Часы.
Его мама умерла, когда остановились часы. По крайней мере, он так думал. На деле их остановил его отец, но мальчик свято верил, что мама умерла только потому, что не следила за своими часами, позволила им остановиться.
С того дня он внимательно следил за своими часами, за тем, чтобы они исправно шли, не ломались, не останавливались. Одна только мысль, что при их поломке его сердце тоже перестанет биться, сковывала душу страхом.
Отец мальчика, часовых дел мастер, каждый день принимает в своей мастерской клиентов, продает им новый товар или чинит старый. Он подарил сыну на его пятилетие его собственные часы, золотые, на цепочке, с красивой гравировкой – гордым львом, вокруг которого кольцами обвивается змея. Отец хотел сказать этим, что сила – в здоровье, но мальчик был уверен, что злая змея хочет убить льва, ведь он такой сильный зверь и так важно задирает нос.