Выбрать главу

Костеръ во второй разъ догорѣлъ, и угли распадались. Тлѣли, какъ груда золота, и пробѣгали уже по нимъ черныя струйки пепла.

Потомъ Кредо повернулся лицомъ къ лѣсу и внимательно прислушивался къ тишинѣ. И тишина оживала въ его ушахъ, и слышалъ онъ связный шопотъ и вздохи, выходившіе изъ самой глубины земли, — вздохи, полные загадочной и еще не познанной тайны.

Онъ вслушивался и познавалъ ее, — въ такомъ тихомъ уединеніи.

14

Торопились. Лѣсъ и два друга, которые жили въ немъ, уходили назадъ быстро, какъ прерванный сонъ.

Абела положила голову на колѣни Акро и дремала. Виланъ стоялъ, кутаясь въ свою теплую одежду, невысокій и крѣпкій и ловилъ глазами отраженіе огней, вспыхивавшихъ въ безконечной дали.

Мара со смѣхомъ закрыла ему глаза своей ладонью.

— Не смотри и не думай… Ты долженъ отдыхать. Должно быть, ты скучаешь по ночамъ тамъ, гдѣ мало свѣта?

— Да, мы побѣдили темноту. Это большая наша заслуга, Мара. Тамъ, гдѣ темно, рождаются мысли такія древнія и страшныя, какъ мысли Кредо. Я не люблю ихъ. И не люблю плакать. Зачѣмъ?

— Зачѣмъ? Не знаю. Но послѣ того, какъ я услышала сказку о страданіи, мнѣ еще лучше жить. Ты понимаешь?

— Робкія тѣни, блѣдные призраки минувшаго… Нѣтъ, это не по мнѣ. Я люблю блескъ ясный и спокойный, который не оставляетъ загадокъ. Я люблю твердыя линіи и прочныя основы, потому что я — только рабочій, и во мнѣ живетъ простая рабочая душа.

Прибыли домой, — къ подножію холма, на которомъ стоялъ храмъ Весны. И разошлись немного утомленные, съ задумчивыми взглядами смыкающихся глазъ, сохраняя еще въ своихъ одеждахъ нѣжный и мягкій запахъ хвойнаго лѣса Кредо.

А ночь шла своимъ чередомъ и приближался разсвѣтъ. Опытный взглядъ Вилана уловилъ уже на востокѣ неясное мерцаніе — первый предвѣстникъ грядущаго дня праздника.

15

Коро стоялъ на берегу, на прохладныхъ камняхъ, еще не согрѣтыхъ дневными лучами. Онъ только что сбѣжалъ сюда сверху, изъ своего дома, — прямо съ постели.

У ногъ его просыпалась рѣка, — широкая и чистая, — и еще таяла въ глубинѣ ея свѣтлая заря, какъ сброшенная одежда восходящаго солнца.

Съ рѣки дулъ легкій вѣтеръ и охлаждалъ разгоряченное сномъ тѣло Коро. Онъ раскинулъ руки и подставилъ свою грудь подъ это бодрое дуновеніе, любуясь свѣтлымъ утромъ, и красотой рѣки, и свой молодой силой.

Въ водѣ уже мелькала большая, круглая голова Вилана и его вплавь догонялъ Акро, разсѣкая волны размѣренными и сильными движеніями.

Но Виланъ не хотѣлъ уступать. Онъ разбрасывалъ фонтаны прозрачныхъ брызгъ и мчался впередъ, неутомимый, какъ дельфинъ. И со смѣхомъ оборачивалъ къ Акро свое счастливое лицо.

— О, подожди! Я не хочу уступать. Развѣ я не побѣждалъ на гонкахъ?

И разстояніе между ними не уменьшалось, а голова Вилана скоро сдѣлалась похожей на простую черную точку среди блестящей водной глади.

Кто-то бѣжалъ внизъ, по крутому берегу, съ веселымъ шумомъ и безпорядочными криками, среди которыхъ нельзя было разобрать отдѣльныхъ словъ.

Цѣлая толпа художниковъ, каменщиковъ и кузнецовъ, — мужщины и женщины, — какъ пестрое стадо прекрасныхъ и сильныхъ звѣрей.

Вода забурлила вокругъ и завертѣлась водоворотомъ, поглощая тѣла. Кто-то схватилъ Коро за руку:

— Прыгай-же!

Онъ сдѣлалъ огромный прыжокъ, погрузился до дна, коснувшись ногами слоя плотно слежавшагося песку, и, когда поднялся опять на поверхность, увидѣлъ рядомъ съ собой Мару и Формику.

Онѣ плыли впередъ и у Формики Коро увидѣлъ только ея затылокъ, отягощенный большимъ, тяжелымъ узломъ золотистыхъ волосъ, — но сейчасъ же узналъ ее. И догналъ въ нѣсколько сильныхъ взмаховъ своихъ мускулистыхъ рукъ.

— Ты уже здѣсь? Привѣтъ тебѣ въ день праздника… Пожалуй, ты прибыла первая…

— О да, была еще ночь. Мнѣ сдѣлалось скучно тамъ, въ горахъ, и я поторопилась. Какъ хорошо, Коро, какъ хорошо…

Она играла съ обнимавшей ее зеленоватой глубиной. И брызги воды, какъ брилліанты, росились въ золотѣ ея волосъ.

— Какъ хорошо!

Мара плыла серьезно и прямо, вспѣнивая воду высокой грудью, и, со своимъ вытянувшимся тѣломъ и приподнятой головой, была похожа на задумчиваго сфинкса.

— Вы обѣ сошли со старыхъ картинъ! — смѣялся художникъ. — Мудрая вѣчность и радостное мгновеніе. Сфинксъ и сирена.

— Здѣсь онъ не въ своей сферѣ, нашъ сфинксъ.

Формика обняла Мару и, шутя, повлекла ее за собой въ глубину. Нѣсколько секундъ ихъ матово блестящія тѣла мерцали подъ волнами, какъ тѣла сказочныхъ серебряныхъ рыбъ.