– И я. Ты же понимаешь, без меня не обойдется.
– Ах да, ты же любишь страдания.
– Именно, милочка, именно. Это моя страсть, лишь бы не мне самой страдать, – рассмеялась Сандра. – А уж как я младенцев обожаю!…
Миган поставила кофе, а Сандра тем временем пичкала ее новостями из жизни Ориндж-Бич. Футбольная команда городской средней школы выиграла на местных соревнованиях, директор начальной школы ушел на пенсию, а баптистская община выстроила новое церковное здание.
Миган извинилась и отправилась в ванную почистить зубы и ополоснуться, пока готовится кофе. Она быстро причесалась и помылась. Главные вопросы посыплются на нее за кофе с булочками, но бояться нечего, у нее все под контролем. Свою легенду она заучила наизусть и отработала мелкие подробности, так что никому, даже столь прозорливой на сей счет Сандре Верней, и в голову не придет, что это ребенок Джеки Брюстер.
Восхитительно пухлая и розовощекая Сандра была ровесница матери Миган. Они вместе учились в одной школе от звонка до звонка, обе были заводилами, лидерами команды поддержки и душой класса до самого выпускного вечера. Но на этом, пожалуй, сходство и кончалось. Сандра вышла замуж за своего школьного дружка и до сих пор была с ним неразлучна. Вся ее жизнь вращалась вокруг общинных дел, детей и внуков. Она была в близких отношениях с бабушкой Миган, делала для нее все, что должна была бы делать ее дочь, будь она рядом. Мать же Миган шагала по жизни под дробь других барабанов.
Когда Миган вернулась на кухню, кофе уже был налит в фаянсовые чашки, а булочки выложены на белые тарелки с окантовкой в виде ракушек.
Сандра стояла у раскрытого холодильника.
– Будешь булочки с маслом и джемом?
– Я бы с удовольствием, но не решусь. А то никогда мне нормальный вес не восстановить.
– Тогда плесну половину кофе, половину молока. – Она вернулась к столу с сахарницей и молочником. – Ну, а теперь, голубушка, поведай все о ребенке, а то я умру от любопытства. Мальчик или девочка?
– Девочка. – Это из простейших вопросов.
– А кто счастливые родители? Должно быть, очень близкие друзья.
– Так и есть. Мать – женщина, с которой я работаю. По состоянию здоровья она сама не может вынашивать ребенка, и я согласилась сделать это за нее.
Миган вспомнила, как Джеки впервые пришла к ней с этим предложением. Поначалу она отказалась, но при виде горького разочарования на лице Джеки она почувствовала угрызения совести. У нее было такое ощущение, будто она взяла да втоптала в грязь мечты и надежды своей подруги.
У Джеки уже было три выкидыша, и врач запретил ей делать еще одну попытку в связи с обострением диабета. Но Миган боялась, что, если она наотрез откажется, Джеки чего доброго пойдет на риск, не послушавшись предостережений врача. Да так оно и было бы.
Сандра откусила кусочек булочки.
– Значит, как только ребенок родится, ты сразу передаешь его настоящим родителям?
– Так оговорено. – Вернее, так было оговорено. Но этой подробностью она не могла поделиться с Сандрой. Говорить об этом слишком больно. Даже в самой мысли об этом было что-то предательское и жестокое, будто она сознательно отбрасывала часть себя и все, что осталось от Джеки.
Сандра взяла ее за руку и сжала.
– Я всегда говорила, что у тебя большое сердце. Ты это только подтвердила. А что об этом думает Мерилин?
– Мама не знает. Я не видела ее с тех пор, как приняла решение родить ребенка.
– Тебе ее «добро» не обязательно. У тебя не только большое сердце, но и мудрости хватает. А где матушка сейчас?
– Живет в поместье на берегу океана в Акапулько с новым мужем, человеком, владеющим сетью роскошных курортных отелей. Она все зовет погостить, да я никак не соберусь.
– Это тот человек, о котором она говорила мне, когда приезжала на похороны бабушки?
– Тот самый.
– Она показывала мне его фотографию. Очень красивый.
– И богатый.
Сандра вздохнула.
– Конечно. Иначе у него не было бы ни малейшего шанса. Она научилась кое-чему, после того как Боб Гилберт навесил на нее все свои долги.
– Муж номер три действительно на многое ей раскрыл глаза, – согласилась Миган.
– Ей ничего не стоило загарпунить богача, потому что она всегда получает все, что захочет. Не знаю, как ей это удается, но она и сейчас красива, как в тот день, когда ее короновали Мисс Алабамой. Когда она объявляется в городе, нам всем лучше запирать от греха подальше своих мужей.
– Точный портрет моей мамы.
– Это что ж, получается пятый муж?
– Шестой, кажется. Ты, наверное, упустила французского дипломата. Он продержался всего полгода.