По традиции все участники японских праздников делятся на «активных», т. е. тех, кто принимает непосредственное участие в их подготовке и проведении — несут микоси, стоят на колесницах, танцуют, поют и т. д., и зрителей («пассивных»), которые толпами стоят вдоль улиц, ожидая, пока пронесут микоси или прокатят колесницу. Но и те и другие «кажутся временно ненормальными». «Многие из них надевают экстравагантные костюмы, раскрашивают свои лица или надевают маски, прыгают, изгибаются и выкрикивают какие-то звуки, т. е. делают все то, за что в любое другое время надо было бы привлечь их к ответственности за нарушение общественного порядка. Но атмосфера праздника такова, что и зрители и участники, все одинаково вовлечены в праздничное веселье» [129, с. 98]. Другими словами, происходит как бы полное освобождение человека от «жизненной серьезности». В Японии существует даже особое понятие — омацури саваги (праздничный шум). Но это не просто шум, он несет на себе и определенную магическую нагрузку, то особое воодушевление, которое нельзя увидеть в обычные дни.
Японцам, как известно, в повседневной жизни присущи сдержанность, самоконтроль, умение сохранять спокойствие. «Но стоит переступить определенный порог, отметку, температуру, как наступает взрыв, происходит неожиданное превращение нимба спокойного утреннего света в угрожающую корону неистового пламени. Это может случиться во время работы, игры, в спорте, в любви» [59, с. 70]. То же полностью относится и к праздникам.
Атмосфера праздника пронизывает все вокруг. Это касается и настроения, и одежды людей, и украшения домов и улиц, и торговли. И мало что изменилось в праздничной атмосфере за сто с лишним лет. В середине XIX в. французский дипломат Э. Гюмбер писал: «Город Иеддо (Токио. — Авт.) и его окрестности, казалось, плавали в какой-то упоительной праздничной атмосфере радости и веселья… Самые улицы образовали ряд длинных цветущих аллей, перевитых соломенными гирляндами и увешанных большими разноцветными фонарями. Везде толпа, везде шум, движение и радостные крики, паяцы, маски, пенье, музыка, и повсюду проникающий запах того ароматического дерева, которым пропитаны все вещи, привозимые к нам из Японии» [22, с. 353].
Такая же картина предстала и перед посетившими Японию в конце XIX — начале XX в. путешественниками. Вот что пишет, например, Е. И. Булгакова: «По улицам передвигаются при помощи быков торжественные колесницы, на которых танцовщики и певцы изображают различные сцены из истории и мифологии… На колеснице изображается фигура громадного размера какого-нибудь бога. Если на пути встречается препятствие, телеграфная проволока, например, то певцы и певицы, музыканты и музыкантши соскакивают вниз, а туловище гигантского бога перегибается и шествие благополучно следует дальше… В роще вокруг храма — веселье и неуемное торжество… Около лавок со всевозможными лакомствами публике предлагают самые разнообразные развлечения: тут укротитель зверей выводит на бой двух кенгуру; там белые мыши выделывают свои разнообразные фокусы. К большому восторгу детей появляется „рокуро-роби“, человеческое существо, которое может вытягивать свою шею на несколько футов вышины; не меньшее восхищение вызывает танцор, который становится на руки и ухмыляется своею искусственною рожей, помещенной между жестикулирующими вместо рук ногами. Внимание иностранца больше привлекает следующий фокус: появляется человек, который при помощи своего веера может из своего платья, из головы и носа любого зрителя извлечь струю воды; она так же быстро исчезает, как появляется, по одному мановению веера…» [7, с. 141–143].
Общую картину, описанную Е. И. Булгаковой, можно встретить практически на любом празднике и сегодня. Разве что об устранении препятствий на пути колесниц думают теперь не сами участники шествия, а муниципальные власти, заранее планируя маршруты праздничных процессий и снимая, где это необходимо, линии электропередач. В ряде случаев сейчас перекрывается движение во время шествий, на пути следования колесниц стоят специальные регулировщики, к месту шествия вызывают иногда и пожарные команды, чтобы быть готовыми к любым неожиданностям.
Еще одно интересное наблюдение, имеющее самое прямое отношение к жизни сегодняшней Японии в праздничные дни, сделала Е. И. Булганова. Речь идет об использовании праздников торговцами для привлечения внимания к своим фирмам. С этой целью они не скупились на пожертвования для оформления праздников. «Нередко все торжество совершается на средства какого-нибудь богатого купца, и в таком случае на колеснице крупными буквами написано имя жертвователя» [7, с. 141].