Японцам, как известно, в повседневной жизни присущи сдержанность, самоконтроль, умение сохранять спокойствие. "Но стоит переступить определенный порог, отметку, температуру, как наступает взрыв, происходит неожиданное превращение нимба спокойного утреннего света в угрожающую корону неистового пламени. Это может случиться во время работы, игры, в спорте, в любви" [59, с. 70]. То же полностью относится и к праздникам.
Атмосфера праздника пронизывает все вокруг. Это касается и настроения, и одежды людей, и украшения домов и улиц, и торговли. И мало что изменилось в праздничной атмосфере за сто с лишним лет. В середине XIX в. французский дипломат Э. Гюмбер писал: "Город Иеддо (Токио. — Авт.) и его окрестности, казалось, плавали в какой-то упоительной праздничной атмосфере радости и веселья… Самые улицы образовали ряд длинных цветущих аллей, перевитых соломенными гирляндами и увешанных большими разноцветными фонарями. Везде толпа, везде шум, движение и радостные крики, паяцы, маски, пенье, музыка, и повсюду проникающий запах того ароматического дерева, которым пропитаны все вещи, привозимые к нам из Японии" [22, с. 353].
Такая же картина предстала и перед посетившими Японию в конце XIX — начале XX в. путешественниками. Вот что пишет, например, Е. И. Булгакова: "По улицам передвигаются при помощи быков торжественные колесницы, на которых танцовщики и певцы изображают различные сцены из истории и мифологии… На колеснице изображается фигура громадного размера какого-нибудь бога. Если на пути встречается препятствие, телеграфная проволока, например, то певцы и певицы, музыканты и музыкантши соскакивают вниз, а туловище гигантского бога перегибается и шествие благополучно следует дальше… В роще вокруг храма — веселье и неуемное торжество… Около лавок со всевозможными лакомствами публике предлагают самые разнообразные развлечения: тут укротитель зверей выводит на бой двух кенгуру; там белые мыши выделывают свои разнообразные фокусы. К большому восторгу детей появляется "рокуро-роби", человеческое существо, которое может вытягивать свою шею на несколько футов вышины; не меньшее восхищение вызывает танцор, который становится на руки и ухмыляется своею искусственною рожей, помещенной между жестикулирующими вместо рук ногами. Внимание иностранца больше привлекает следующий фокус: появляется человек, который при помощи своего веера может из своего платья, из головы и носа любого зрителя извлечь струю воды; она так же быстро исчезает, как появляется, по одному мановению веера…" [7, с. 141–143].
Общую картину, описанную Е. И. Булгаковой, можно встретить практически на любом празднике и сегодня. Разве что об устранении препятствий на пути колесниц думают теперь не сами участники шествия, а муниципальные власти, заранее планируя маршруты праздничных процессий и снимая, где это необходимо, линии электропередач. В ряде случаев сейчас перекрывается движение во время шествий, на пути следования колесниц стоят специальные регулировщики, к месту шествия вызывают иногда и пожарные команды, чтобы быть готовыми к любым неожиданностям.
Еще одно интересное наблюдение, имеющее самое прямое отношение к жизни сегодняшней Японии в праздничные дни, сделала Е. И. Булганова. Речь идет об использовании праздников торговцами для привлечения внимания к своим фирмам. С этой целью они не скупились на пожертвования для оформления праздников. "Нередко все торжество совершается на средства какого-нибудь богатого купца, и в таком случае на колеснице крупными буквами написано имя жертвователя" [7, с. 141].
Сейчас же дух коммерции на традиционных праздниках стал поистине вездесущим. Речь, конечно, идет не только о бесчисленных лотках уличных торговцев, выстраивающихся на подступах к храмам, или о возможности заработать на продаже ритуальных кукол, съестного, или о специальных ярмарках, которые устраиваются по поводу того или иного торжества для продажи традиционных праздничных атрибутов. Все это сопутствовало праздникам с давних пор. Дело в том, что праздники очень широко используются в рекламных целях. Например, во время праздника Тэндзин в г. Осака праздничные лодки украшаются рекламой популярного пива и других продуктов. Во время фестиваля Гион в Киото традиционные украшения улиц — фонари служат также и рекламой разнообразных товаров. В этих же целях используются и специфические украшения во время праздника Танабата в г. Сэндай и т. д.
Праздники и японские календари
Календарь — система счета времени, одно из величайших Достижений человеческой культуры — вносит определенный порядок и в сферу празднований. Этот порядок строится на том, что празднику отводятся определенные отрезки времени и закрепляется соответствующая периодичность: годовая, месячная или недельная. Например, праздник, связанный с культом луны, отмечается два раза в месяц во время новолуния и полнолуния. Обрядовые действа посева или сбора урожая — по разу в год. Помимо праздников, связанных с природой, годовую цикличность имеют и даты, как, например, победа народа в войне или избавление от стихийных бедствий.
Календарные, периодические праздники уже много веков являются основными в жизни людей. Поэтому знание календаря дает возможность глубже понять их многообразие и характер.
В Японии существуют различные календарные системы. Кроме общеизвестных, таких, как лунный, лунно-солнечный или григорианский календари, в стране существовали и имеют хождение до сих пор свои системы летосчисления. По одной из них отсчет времени ведется от года вступления на престол мифического императора Дзимму и начинается с 660 г. до н. э. Для отождествления года, указанного по этой системе, с годом нашей эры надо отнять 660. До 40-х годов XX в. она еще была в ходу.
Другая система — нэнго отсчитывает время по годам правления императоров. Она была введена с середины VII в. Причем при одном и том же императоре годы правления нередко переименовывались несколько раз и отсчет начинался сначала. Это делалось по причине каких-нибудь неблагоприятных обстоятельств. После революции 1868 г. был установлен порядок, по которому годам правления каждого императора давалось только одно название. Система нэнго широко распространена в стране и сейчас. Практически во всех официальных изданиях годы указаны по этой системе, а рядом проставлены годы по европейскому летосчислению. Например, 1986 г. в японских изданиях обозначается как 61 год эры Сёва (сё — "свет", "ясность", ва — "мир", "гармония").
В Японии существует также деление японской истории и культуры по периодам, охватывающим значительные временные отрезки. Часто они совпадают с правлением определенной династии. Например, период Токугава (Токугава дзидай) исчисляется по годам правления династии сёгунов Токугава (1603–1867). Он же называется нередко Эдо дзидай — по названию г. Эдо (ныне Токио), бывшего в этот период столицей. По названию г. Хэйан (ныне г. Киото) 794-1192 гг. именуются Хэйанским периодом (Хэйан дзидай).
До введения в Японии с января 1873 г. григорианского календаря летосчисление в стране проводилось по лунно-солнечному календарю, как и в других странах Восточной Азии. Известно, что в разные эпохи были созданы три типа календарей: лунные (основанные на фазах луны), целью которых было согласование суток и лунного месяца; солнечные (на основе движения солнца), в которых пытались связать сутки и год; лунно-солнечные, в которых сочетались все три единицы времени.
Лунный календарь зародился еще у древних охотников и собирателей в эпоху палеолита. Он был основан на приблизительной связи лунного цикла с менструальным. Год строился на сроках беременности основного вида промыслового зверя — от гона до отела. Поэтому в то время год насчитывал около 270 дней, т. е. 9-10 лун, а зимнее время практически выпадало.
Когда же люди перешли к земледелию, появился солнечный календарь для определения сроков посевов и жатвы, которые были связаны со сменой времен года и видимым движением солнца [77, с. 15].