Для Лонго вопрос с Фиатом был непростым. Аньелли настаивал на приватизации. Профсоюзы упирались. Фиат контролировал поставки всего транспорта в Италии. Кроме того, вокруг Аньелли крутились ультраправые. Их лидер – князь Боргезе, был полностью отмороженным маньяком. Лонго испытывал опасения.
Предложение Суслова привезти Аньелли в Москву на 9 мая было крупным ходом.
Лонго собрал профсоюзных лидеров и обсудил с ними ситуацию Аньелли. Те были за совместные операции Фиата и СССР. До 9 мая времени осталось мало. Профсоюзы начали переговоры с Витторио Валлеттой, но решение о продолжении совместной работы с русскими все равно оставалось за Аньелли.
Вторник закончился для меня визитом Александра Рябова. Мой начальник охраны нашел таки приемлемый вариант с бассейном. Даже успел свозить Викторию Петровну в ЦУМ чтобы купить плавательные принадлежности. Бассейн был в паре километров от Кремля. Вообще-то вечернее время было самым часом пик для бассейна. Но Рябов как-то извернулся и я, как простой советский парень, плавала в бассейне в окружении народа. Народ Брежнева не узнавал, потому что на мне были плавательные очки и шапочка. Да и кому в голову бы пришло, что глава компартии запросто рассекает волны бассейна.
Среда началась с подъема в шесть утра. С руководством бассейна договорились, что мой приход в семь утра им не помешает. Вообще-то Брежнев мог и приказать, но мне не хотелось светить свой статус, пусть думают, что Генсекретарь такой парень-душка, простой советский человек, которому негде поплавать.
Среда – для кого то середина недели, время помечтать о пятнице. Для меня же этот день был боевым днем. Нужно было наехать на министра здравоохранения, чтобы Шелепин проникся тем, что Брежнев боится за свое здоровье, надо было накрутить хвоста Косыгину, проехаться по академикам. Мое мнение было таково, что именно из-за разгильдяйства и вседозволенности Академии наук мы получили диссидентов. Звание академика давалось пожизненно. Они пользовались определенными льготами. Да, во время войны лишняя пайка хлеба помогала шевелить мозгами, да и после в сороковые – пятидесятые, когда промышленность была на нуле, их привилегии имели место быть и все это осознавали, как данность, но в шестидесятые, когда жизнь стала более активной, льготы академиков смотрелись как-то по-идиотски.
Заседание Политбюро как всегда начал Шелепин. Вообще – то спикером был Черненко, то бишь техническим-секретарем распорядителем, не входящим в сам состав Политбюро, но на время его болезни, Шелепин узурпировал место.
Два часа подряд мы все заслушивали сообщения министров, у всех все было в ажуре. Косыгин выступал по поводу сделки с Фиатом. Суслов подтвердил контакт с компартией Италии и представителем Фиата. Косыгин на начальном этапе от встречи с представителем Фиата отказался, переложив это на плечи министра автомобильной промышленности Александра Тарасова. Было согласовано, что Тарасов вылетает в Италию, примет участие в первомайской демонстрации в Турине вместе с рабочими Фиата и закрепит намерения о дружбе и сотрудничестве подписанием договора.
Шелепин дал слово Генеральному секретарю Компартии СССР. Настроение Шелепина было достаточно благодушным, министры отчитались в плюсе, Подгорный помалкивал, Семичастный тоже идеями не фонтанировал. Вроде все было хорошо.
– Товарищи, я хотел бы поговорить о наших заклятых «друзьях» американцах, – начал Брежнев. – Их успехи меня не радуют.
Суслов только хмыкнул в ответ на такой оборот речи. Успехи Вашингтона его тоже не радовали. НАТО все расширялось. Его немного беспокоил визит Моро, вдруг премьер-министр закусит удила и сядет на конька безопасности, а они хотели бы говорить о торговле.
– Так вот, – продолжил Брежнев. – наши «Друзья» в кавычках постоянно обеспокоены своей национальной безопасностью. Я считаю, что нам тоже следует обеспокоиться подобным вопросом.
Шелепин еще ничего не понял, но Семичастный уже проснулся.
– Итак, товарищи, давайте поговорим о внутренней безопасности. Комитет Государственной Безопасности, безусловно, не зря ест свой хлеб. Его оперативная работа во внешней разведке и защите наших интересов очень важна. Но, как вы уже знаете, у нас проблемы с Китаем, у нас открытая граница с Афганистаном. Кроме того, наши американские друзья успевают дела делать не только в Атлантике, но и в Тихоокеанском бассейне. Там все еще территория присутствия Британского льва, но Лев подстраивается под наглого и напористого Орла. Наступит время, когда Британская корона решит получить дополнительные бонусы с американцев, а против хитрожопости этих двоих мы не потянем. Поэтому я предлагаю сосредоточить внимание КГБ на южных и дальне – восточных границах. Из-за открытых границ мы не можем контролировать потоки наркотиков, которые проходят через Среднюю Азию. Вам покажется вопрос о противо-наркотической безопасности не существенным. Но я вынужден вам напомнить, что на рынке давно действуют синтетические наркотики, благодарить мы за это должны партайгеноссе Гитлера, он активно приветствовал распространение в повседневной жизни амфетаминов, вот такой он был творческий человек. С запада мы пока закрыты территорией СЭВ. Кстати, уважаемый министр обороны, давно вы не проводили учения с товарищами по Варшавскому договору.