Дверь в палату открылась, но вместо медсестры вошел технический секретарь, дежуривший в эти сутки, Александр Петров.
– Леонид Ильич, тут такое дело. – Секретарь замялся. – Черненко сильно заболел.
– Пусть берет больничный, у него, что замов нет? – я оторвала глаза от занимательного чтива.
– У него температура под сорок, лихорадка. Его привезли сорок минут назад.
– Раз его привезли не так давно, то врачи не успели сделать все процедуры. – Философски заметила я. – Будем ждать решение врачей. А вы не дергайтесь, ваш шеф просто заболел. У него есть заместитель, пусть работает.
Вот же напасть, только я расслабилась и начал продумывать план действий на неделю, решив в персоналиях покопаться дома у Леонида Ильича, посмотреть там фотоальбомы. А тут такой финт.
Надеюсь, Черненко это будет Черненко, а не вселившийся попаданец, двух попаданцев на администрацию ЦК КПСС будет многовато. Давай вспоминать, что известно про Черненко.
Константин Устинович Черненко лучший друг Брежнева по молдавско-днепропетровской группировке. Так называемый «серый кардинал» наравне с Сусловым. Занимался вопросами технического секретариата. Большой силой обзавелся в конце истории Брежнева. Да, так не хватает интернета и компьютера. Сейчас бы на всех архивные листки завести.
– Знаешь что, друг мой Александр, «Один день Ивана Денисовича» рассказ, конечно, интересный, но вот про автора я слышал, что он де диссиденствующий маргинал. В общем, мне нужна биография автора. Пока болею, хотелось бы прочитать. Если автор сидел, то список мест, где он отбывал срок.
Глава 2
Владимир Ефимович Семичастный, Председатель комитета государственной безопасности по Совете Министров СССР стоял у окна и задумчиво тер правой ладонью подбородок.
– Итак, товарищ Медведев, я хочу услышать вашу версию.
Молодой человек с красными от недосыпа глазами рефлекторно дернулся и подскочил со стула, на котором сидел.
– Сидите, товарищ Медведев, я вижу, что вы устали. Я читал ваш рапорт, но мне нужны ваши эмоции, ощущения.
– Видите ли, Леонид Ильич хотя и был с запахом, но сильно пьяным не выглядел, когда вечером двенадцатого апреля он возвращался домой. Я бы сказал, что держался он хорошо. Жена Леонида Ильича позвонила мне в три часа десять минут утра тринадцатого апреля, она была растеряна. Говорила, что ее мужа опоили, что он ее не узнает и грозится отправить в застенки КГБ. Когда я прибыл, Леонид Ильич выглядел адекватно, но видно, что ночь была тяжелой, круги под глазами, рубашка неправильно застегнута. Речь была урывками. Все время бормотал о том, что трезвенникам – язвенникам везет больше, чем ему и пить он будет только «Боржоми».
– Было ли что-то странное в его дальнейшем поведении?
– Знаете, я второй год работаю с ним. В этот раз Леонид Ильич был настроен агрессивно по отношению к врачам, требовал, чтобы я переписал все списки анализов, которые делаются в Кремлевской больнице. Я бы сказал, что он был в ярости. Переживал, что не выпьет Джека Дениэлса.
– Что вы знаете о Черненко в День космонавтики?
– Двенадцатого апреля Константина Устиновича видел мельком, тот выглядел не важно, Леонид Ильич, все шутил, что Черненко надо подлечиться. Про состояние Черненко больше ничего сказать не могу.
– Хорошо, молодой человек, можете быть свободны. Вы все сделали правильно.
Семичастный вернулся за стол и потянулся к телефону. Нужно было позвонить Шелепину.
– Александр Николаевич, добрый вечер.
– Добрый вечер, Владимир Ефимович, что нового?
– Леонид Ильич в добром здравии, скорее всего тяжко пережил момент «перепила», зол на медиков, не думаю, что будет «дело врачей», но руку на пульсе держать надо.
– А Черненко?
– По словам очевидцев, Черненко нездоровилось еще двенадцатого апреля, скорей всего банальная простуда.
– Спасибо, Владимир Ефимович, ты меня успокоил.
Вечер. Кремлевская больница.
Станислав Петрович спешил к своему пациенту. Пациент был особо важным. Конечно, Станислав Петрович немного мандражировал, одно дело члены ЦК и их родственники, другое сам Генеральный секретарь, да еще этот странный выпад его охраны по поводу списка анализов.
– Добрый вечер, Леонид Ильич, ну вы нас утром напугали!
– Добрый вечер! – я поздоровалась с лечащим терапевтом Брежнева.
Подвохов со здоровьем. – Я пошла на встречу доктору и описала генсека в третьем лице.
– Да, вы правы, вам шестьдесят лет, и на уровне вашего возраста вы держитесь бодрячком.