Лицо запылало как шашлычные угли. Ни капли пота, но глаза щипало и взор упирался в сплошное марево. Не в силах определить где выход, я присел на корточки. Спрятавшись в ладонях, часто и глубоко задышал. Я сейчас запаникую! Часть меня, тыкающая правдой в лицо независимо от обстоятельств, отметила: я уже в панике, я начинаю истерить. Затем эта же часть спокойно выдала: если четвертая комната прямо по курсу, то выход точно за спиной. Не открывая лица резко встал и развернувшись двинулся, осторожно, правой ногой выискивая ступеньку. Идиотизм мысленной картинки происходящего, немного сбил приступ, жар ушел. Как только нога пошла вниз, правой рукой хлопнул о камень стены.
Ничего! Нога остановилась, а рука махнула не встретив препятствий.
В изумлении уронил руки вдоль тела и посмотрел направо – там должна быть стена, если уж под ногами началась лестница.
Но находился я уже не в музее. Брови поползли вверх, рот приоткрылся, снова закрылся. Я стоял и жевал воздух. Рыбка из аквариума.
Вокруг клубился плотный, серо-жёлтый, грязный туман. Что за?.. Меня передёрнуло, лицо скривилось в гримасу отвращения. За спиной туман подбирался почти вплотную. Впереди свободы было побольше. Какого?.. Глянув под ноги, – где лестница? – на черный, возможно асфальт, заметил и тут же почувствовал в руке автоматический пистолет. По виду, одна из старых моделей. Разглядев поближе, попытался вытащить магазин. Кнопка нажималась, но ничего не происходило. Сначала дернулся выбросить сломанное оружие, но тут же передумал. И не пожалел.
Раздавшиеся хлюпающе-шуршащие звуки заставили обернуться. Сквозь плотную завесу тумана прорезались черные изгибы щупалец. Не точное, но самое близкое, и самопроизвольно выскочившее, слово. Очертания их владельца и вовсе были смутны, но хватило, чтоб рубашка моментально стала липкой. В нос ударил едкий запах пота.
Инстинктивно вскинув руку с пистолетом, – он же сломан, я теряю время, надо бежать, бежать – я нажал на спусковой крючок. Сомнения рассеял, даже не звук выстрела, а возникшая огромная красная клякса в тумане, как раз там где секунду назад было нечто. С глубоким чувством искренней любви и переполняемый признательностью, я посмотрел на пистолет.
В следующий момент что-то легонько коснулось лодыжки. Я подпрыгнул на месте и отскакивая назад, снова не целясь, выстрелил три раза. Вовремя. Ещё одна тварь, не успев показать себя, взорвалась красными брызгами. Единственное дотянувшееся до меня щупальце… да, думаю это щупальце… оно истаяло, едва туман из серо-жёлтого, на мгновение, стал грязно-розовым.
Я попятился, потом развернулся и пошел быстрым шагом, то и дело оглядываясь. Затем, раздавшийся не-то рёв не-то сирена, заставил меня побежать. Стараясь убраться как можно дальше, одновременно пытаясь избавиться от вернувшегося противного привкуса во рту, я поначалу несколько отстраненно рассматривал место куда попал. Но с каждой подробностью всё плотнее становился холодный комок в животе. Волосы на руках вздыбились как от мороза. И было от чего.
Создающий впечатление нескончаемости коридор свободного пространства среди бледного, грязного, серо-жёлтого тумана. Коридор без стен, без потолка. Матово черный пол. Видимость вперед метров двадцать-тридцать, назад всего пять. Метра три в ширину. И так всё время. Я бежал, а чёртов коридор двигался вместе со мной. Верхний предел неопределим – не к чему привязаться, одно ясно это не помещение и значит где-то там небо. Солнца не видно, но света хватает, видимо в разгаре день.
И двери. Вернее дверные проемы. По обеим сторонам. Дверные проемы без дверей в коридоре без стен!? Голову стянуло горячим обручем. Она враз потяжелела на добрых четыре килограмма. Где я?..
Приблизившись к очередному дверному проему, я остановился. Бросил взгляд туда, откуда убегал: ничего тревожного. Звуки тоже пропали, остался только один. Я вгляделся в черноту проёма. Чем дольше смотрел тем чётче слышался странный вопль. Словно кричат вдалеке. Кажется, что кричащему страшно, но ему это нравится. Я сделал шаг к проёму. Нотки сладостного восторга прорезались всё яснее. Голос этого, скрытого от глаз, эмоционального мазохиста, набирал силу. Я подошел вплотную к стене темноты. В сознание вполз кто-то чужой и втащил за собой желание войти в проем. Перед мысленным взором поплыли фантастические картины кошмаров, но таких близких, родных. Резкая боль в животе, от стянувшегося до невозможности туго, узла холода, сорвала оцепенение. Я посмотрел на занесённую для шага ногу. Неизвестный из темноты терзал слух криком, пропитанным только ужасом. Я вздрогнул. Медленно отступил назад. И, шумно выдохнув, опять побежал.