Далее — ваш покорный слуга, Рэй Чизмен. Служба Дна… которой отдано четырнадцать лет из тридцати.
И, наконец, Гай Чизмен. Представитель новейшей ветви Ордена — Службы Бездны. В свои двадцать лет считается одним из опытнейших бомбардир-снайперов. Господин писатель только что…
— Джон Смит, — представился золотой мундир. — Сервис Пи. Майор.
— Местная контрразведка, — наклонился к писателю Эйджин. — Мастера бескровного кровопролития.
Джон довольно заржал.
— Господа, — постучал по "Корно" Рэй. — Давайте пить.
Все с облегчением застучали крышками подносов-термосов, доставали, пробовали, восклицали.
— Да, — говорил Эйджин, перевернув стакан вверх дном. — Приготовлено лично по рецептам Ир-, Шот- и прочих — ландий. Искусство пить мёртвую вымерло как искусство.
— Ну, не скажите, не скажите, — вежливо, но искренно говорил писатель, доверительно наклонившись к автору амброзии и отхлебывая маленькими глоточками.
Джон Смит пил по-другому. Он несколько секунд глядел в стакан, затем со свистом всасывал в себя очередную порцию нектара, после чего шипел некоторое время, прикрыв глаза и растопырив губы.
Гай незаметно включил музыку ("Мальчик-ящер номер семь") и танцевал сидя.
Рэй откинулся на спинку кресла и, прикрыв глаза, тяжело пыхтел сигарой, забыв про стакан, крепко сжатый правой рукой до побеления суставов.
Очередное задание вопреки всему никак не выходило у него из головы и питейное настроение всё больше подменялось тревогой… Наконец он вспомнил про нектар, единым духом проглотил содержимое сосуда и, уронив голову на спинку кресла, покосился налево.
Эйджин неторопливо объяснял писателю правила игры в "Три Каина". Чарльз сидел, опершись на локоть и, приподняв кисть со стаканом, взирал на мир через призму его содержимого.
Глаза скользнули дальше. Джон спокойно сидел, нет — восседал, нет — попирал задом сиденье, выпучив глаза и свесив руки, отчего на его лицо приятно легла печать возвышенного кретинизма.
Рэй скосил глаза направо. Гай полулежал, опустив веки, что-то жевал, периодически сплевывая в кулак, и наслаждался электронными барабанами.
…Пустышник — кто это? Или — что это? Всё неизвестно… Может быть — Бездна?.. Вряд ли. Через заставы даже бацилла не проскочит. Впрочем, если не в лоб, а Дном?.. Надо будет посетить "Императора крыс", — вяло подумал он. — Но вряд ли это Бездна. Не тот стиль, не тот почерк, не та манера нападать. Бездна тупа и коварна. Она коварна, но она — тупа.
— Почему же, — негромко возразил Эйджин. — Я припоминаю события сорокалетней давности. Год Ужаса. Мне тогда было тринадцать лет.
— Ага, — сказал Рэй. — Вот значит как. Всё может быть, хотя…
— Нас тоже бросили на поимку Пустышника. Но двадцать тысяч на сорок миллионов — это мало.
— Плюс пятнадцать тысяч Службы Дна.
— "Вся королевская конница и вся королевская рать…" — невесело усмехнулся Эйджин. — И главное, никто не знает, кого или что мы ловим. Тысячи дичайших предположений, теорий и приказов. Даже Прыгунцы боятся. Во всех притонах пятисотых этажей идет нескончаемая оргия — хотят максимально насладиться перед смертью. Пир во время чумы. И ты пей. И я буду пить. Мы все будем пить. Всё — завтра. Сегодня — пить и ни о чем не думать. Приказ.
Они пили. Сознание то ускользало, то возвращалось вновь. "Корно" опустели, затем исчезли и появились полными. И они орали "Осанну", стоя пели "Орден мудрый, строгий, справедливый" и "Хранители Бездны, сердца золотые". А когда добавили ещё, Эйджин затянул гимн первых Прыгунцов: "Вот идет Прыгунец, Прыгунец-молодец", но после первого куплета сбился и сказал, что забыл слова, после чего в виде компенсации спел "Лиловую мадонну", а Рэй развил эту тему и заголосил "Эй, чумазник желторотый", но ему дружно велели заткнуться и писатель, тщетно стараясь подмигивать, звал их в "Непорочное зачатие-88", но Гай на него цыкнул, дабы не смел разлагать дружный мужской коллектив, а Джон опять заржал и объявил, что может пригласить мальчиков, и опять был туман, и что-то выли хором, и кто-то плясал на столе, вращая бедрами, и они по очереди куда-то исчезали, и кто-то громко спал под столом с посвистом и всхрапыванием, и всё это было великолепнейшим свинством, ронявшим человеческое достоинство бережно, аккуратно, постепенно и с подстраховкой…
007
В центре — Бус Кречет с Остатком на плечах. Грай и Улла — по бокам, чтобы держать гоблина в поле Соединения. Ихор — впереди. Таков был их походный строй, в таком они и приблизились к уходящим вертикально вверх стенам. Данная конкретная Красная Зона схлопываться пока что не собиралась, можно сказать, даже не задумывалась на эту тему.