— Насильно мил не будешь, — облегчённо кивнул Бус Кречет.
И тут у него возникло любопытство.
— И - как?
Кама небрежно повела плечами.
— У меня, и у некоторых других, — существует возможность работать переносчиками душ. Способность эта — редкая, механизм её пока что закрыт для изучения. Важно только то (сказала она голосом Буса и хихикнула), — что в моё биополе может втянуться и на некоторое время впасть в анабиоз некоторое, ещё не известное количество душ. Затем мне придётся посетить ряд Соединённых. Подобные души притянутся. Одновременно возможно зачатие до двенадцати душ.
Бус присвистнул.
— Такой животик даже представить страшно!
Кама улыбнулась.
— После Изменения снова восстановилась одна способность из прошлого. После зачатия яйцеклетка делится. Но все доли развиваются и вынашиваются по очереди. Главное — создать привычный материальный якорь, за который и зацепится душа. А потом немножечко поспит. И, когда придёт и её очередь, — спокойно родится.
— Ага, — сказал Бус. — А потом, если это душа достаточно высокого полёта, её сознание стянет к себе Мельчайших воздуха. Бац-бац, и ты — взрослый.
Кама вскинула брови.
— Технология быстрого рождения "князь Гвидон"? Ты что, уже погибал и рождался? В смысле — уже после Изменения?
Бус Кречет гордо и отрицательно покачал головой.
— Странно, — сказала Кама, немного помолчав. — Действительно, "что вверху — то и внизу". Это почти то же самое, что мы делаем там, у себя.
Она плавно повела рукой, указывая куда-то в сторону.
— Мы живём на побережье Большой Воды. И работаем в воде. Мы структурируем пространство, стягиваем в получившуюся форму микроорганизмы, накапливающие в своём теле тот или иной металл, растворённый в воде. И получаем готовую форму из арсенала Пространственной Энергетики. Способную, за счёт своей формы, взаимодействовать с ино-материальными силовыми полями планеты и создавать вокруг себя определённый объём пространства с необходимыми характеристиками.
— То есть, — спросил Бус. — Мельчайшие накопили в себе металл и умерли, а из их трупов получается готовая отливка?
— Не совсем так, — ответила она. — Микродуши, мельчайшие частички осознания себя, — они сливаются воедино и переходят в новое качество. Получившаяся форма — это нечто вроде волшебных, полуразумных или разумных камней из мифологии закончившейся цивилизации. Её древнейших мифологических пластов.
— То есть, — сказал Бус. — Это ещё и некие точки самоосознания планеты? Некий многофункциональный инструмент, попутно содействующий эволюции планеты? Вместо людей, прекративших свою работу после Вторжения?
Кама согласно склонила голову.
Помолчали.
— И много вас там, кто работает на берегу Большой Воды?
— Двое. Кама и Ками. Сёстры моря.
— Ками? — оживился Бус.
И тут же, словно перед его глазами всплыло некое видение, зачастил:
— Немного поменьше тебя, длинная коса, больше всего любит выращивать конусообразные формы, по грудь в воде, на отмели, сразу же за рифами, пологий песчаный берег, высокое большое дерево… нет, не дерево, — деревья, как у Соединённых Холма, живое жилище, да?..
— Притягивает? — спросила собеседница.
— Да так, вроде как интересно стало, — пожал плечами Бус. — А откуда такие имена: Кама и Ками? Из древности?
Она улыбнулась.
— В древней Индии Кама — это бог любви. На Руси Кама — это имя реки, вместе с Волгой, она же Ра, она же Эта-Эль, или Итиль, — впадающей в Каспийское море. И так далее… Имена прошлой цивилизации во многом являются искажением. До Вторжения общение было иным: из души в душу. Слова и звуки просто так не произносили. Каждое слово одновременно было и делом, действием вовне, воздействием на окружающий мир. Не удивлюсь, если в Фиолетовой Зоне это качество уже восстановилось в прошлом объёме.
Когда мы встретились, она сказала мне, что при воплощении в этом теле она услышала слово "Ками" и поняла, что это её имя. Она Вернувшаяся, как и ты.
— Вы не будете, особо так, это, противиться моему визиту? — спросил Бус.
— Нисколько, — улыбнулась Кама. — Даже провожу. До окончания работы тебе необходимо находиться здесь. А после падения Красной Зоны мне будет необходимо доставить эвакуированные живые души к месту зачатия.
— Ну, разумеется, — только после победы, — солидно произнёс Бус Кречет.
Затем, изогнув спину, хлопнул в ладоши, потёр их друг о друга и ёрническим голосом произнёс фразу, неожиданно всплывшую из неведомых кладовых его памяти: