— Интересно, каково это, — чувствовать себя обладающим подобной властью над миром?
— Это не власть, — мягко поправил Ихор. — Это — Повеление.
— Есть разница?
— Колоссальная. Понятие "ВЛАСТЬ" лучше всех определил Джордж Оруэлл в романе "1984":
"- Как человек утверждает свою власть над другим?
— Заставляя его страдать.
— Совершенно верно. Заставляя его страдать. Послушания недостаточно. Если человек не страдает, как вы можете быть уверены, что он исполняет вашу волю, а не свою собственную? Власть состоит в том, чтобы причинять боль и унижать. В том, чтобы разорвать сознание людей на куски и составить снова в таком виде, в каком вам угодно…"
… а в процессе выполнения воли ВЕЛЯЩЕГО отсутствует параллельный выброс некробиотической энергии.
Вспомни, как ластились к нам те травинки. Прикасаясь к тебе, они подключались к твоему биополю, увеличивали своё сознание. Ты невольно ускорял их развитие… В повелении присутствует взаимная радость, взаимное удовольствие. Повеление есть симбиоз. А власть — всегда есть атрибут исключительно мёртвого существования.
— Болота, — кивнул Бус Кречет и добавил:
— Интересно получается. В нашей, схлопнувшейся Красной Зоне, Прорыв осуществляли исключительно биороботы со вживлёнными чипами. Тот Прорыв, когда играли в Индру, делали те же биороботы, но уже на боевых механизмах. Здесь — люди, и вдобавок — Живущие. Создаётся ощущение, что некто пробует разные средства и каждая Красная Зона специализируется на чём-то своём, а управляется всё это из какого-то единого центра.
— Разумеется, — ответил Ихор. — Оттуда, с обратной стороны Луны…
022
Химера прыгнула внезапно и сбила Эйджина с ног. Гай не растерялся и первым же выстрелом превратил её в пыль.
— Долго ещё? — проворчал Эйджин, поднимаясь.
— Скоро. По-моему, это где-то рядом. Вы постойте под этим навесом, чтобы не пришибло чем-нибудь сверху, а я разведаю дорогу…
Рэй оглянулся и исчез в зарослях гигантской крапивы.
— Здорово я её? А? Ну, скажи — здорово?
Гая просто трясло от нервного напряжения. Такого ему ещё не приходилось переживать. Нет, он много раз слушал про Дно, но что он оттуда узнал?
О том, что мегаполис Города состоит из тысячеэтажных небоскрёбов, где верхняя, жилая половина состоит из пластона, а нижняя, нежилая, — из железобетона, покрытого антищелочной пластмассой, — об этом говорили в школе.
О том, что все небоскрёбы соединены между собой сотнями тысяч переходов, он знал и сам, потому что постоянно по ним, то бишь, по переходам — передвигался.
О том, что на нижних, нежилых этажах, а также в особо заброшенных переходах, прячутся от сурового возмездия преступные Прыгунцы и всякие бродяги, не желающие жить честно и работать на благо общества, говорили газеты и телевидение.
О том, что на самом-самом дне, а то и вовсе под землёй, живут совсем уже одичавшие бродяги, чьи шайки возглавляют беглые из Города, он узнал от Рэя, офицера Санитарной Службы, чьим долгом было самое суровое пресечение попыток похищения "чумазок" — самок нижних дикарей, представляющих себе этот мир большим камнем в дырках. Сами-де они живут внутри камня, а на поверхности обитают добрые и злые духи, во главе которых стоит местный Саваоф под именем Матери-Крысы.
Ещё Рэй рассказывал (на Встречах), что если спускаться на Дно, то от пятисотого этажа вплоть до девятьсот восьмидесятого (первый — верхний), стоит плотная тьма, а от поверхности почвы этажа так до двадцатого (если снизу вверх считать), есть светящаяся плесень, гнилушки и светящийся, опять же, мох.
Но одно дело — слышать, а другое — видеть своими глазами постоянный дождь из падающих сверху отбросов: окурки, обрывки газет, огрызки, чёрт знает что ещё. Видеть прыгающие растения, двухголовых собак с ядовитыми зубами… здесь даже обыкновенные мухи вырастали до размеров человеческой головы и откладывали яйца с человеческий глаз. Представляете себе омлет из мушиных яиц? Бр-р-р…
Здесь было душно и сыро от постоянного разложения органики и невероятных превращений неорганики. Здесь было несладко всем, но хуже всего приходилось людям. Девять десятых младенцев умирало, не прожив и месяца, а остальные начинали размножаться в шесть лет и умирали в шестнадцать. Им не было дела до антигравитации и щелочных дождей. Они хотели есть, пить и спать. Когда им это удавалось постоянно на протяжении более-менее длительного периода, они были счастливы, эти семилетние матери и отцы, существа с серой пятнистой кожей и третьим глазом на затылке или слепые, но с ультрафиолетовым локатором, как у летучей мыши…