— Так. Упыри людей жрут. Ты — пленный инструмент. А — он?
— На него они никогда не нападали. Почему — не знаю.
— Любопытный дядечка. Полагаю, надо познакомиться. Но он — точно человек?
Щука пожала плечами.
Глава 5. Огородник дерева Заккум
Идти и в самом деле пришлось недолго. Наискосок через кладбище, по- над- между могилками. Потом через угловой пролом в стене, мимо трубопровода. Через крохотный Т-образный перекрёсток к бывшему пропускному пункту щёточной фабрики слепых.
Въездные ворота оказались аккуратно завалены с той стороны. Скорее от бродячих псов, чем от человека. Заросли шиповника по внешнюю сторону ограды. За шиповником — забор с жиденькой ниточкой колючей проволоки поверху тянулся без повреждений в обе стороны.
Щука уверенно подошла к обитой разным железным хламом двери и взялась за шнурок, едва заметный на фоне двери.
— Дёрни, деточка, за верёвочку, дверь и откроется, — пробормотал Чингиз.
Дверь не открылась, зато с внутренней стороны послышался звук небольшого колокола, нечто вроде корабельной рынды. Удар, удар, три подряд. "Дай, дай закурить". Примитивный шифр, в общем-то.
Минут через пять в окошко с железной решёткой и выбитыми стёклами выглянуло чьё-то лицо. Лицо внимательно осмотрело нас из полумрака помещения, после чего послышался скрип засова.
Оказавшись во внутреннем дворе, мы принялись рассматривать хозяина, а он, в свою очередь, — нас.
Ничего мужичок, крепенький. Хотя точно за полтинник. Одет аккуратно: камуфляж, сапоги. Лицо бритое. Седовато-пегие волосы собраны сзади косичкой-хвостиком. Поверх камуфляжа — жилет, увешанный тротиловыми шашками, по бокам — две "лимонки" со вставленными запалами.
— Чтобы в плен не попасть? — кивнул на взрывчатку Ёка.
— Для лёгкой смерти, — ответил человек.
Осмотрев нас, хозяин перевёл взгляд на Щуку.
— А, спящая царевна. Дождалась наконец своих рыцарей?
Голос глуховатый, но чистый. И спокойный.
— Надо полить огород, пойдёмте.
Внутреннее пространство бывшей фабрики претерпело решительные изменения. В дальнем конце огороженного пространства виднелся самодельный ветряк-водокачка. Небольшая водонапорная башенка рядом. Чуть поодаль ржавел автокран со сваленной набок, до земли, стрелой. Ещё дальше виднелись останки вертолёта дорожно-патрульной службы. "Ментокрылый мусоршмитт", в просторечии. И прочий железный хлам.
Ряды парников под стеклом и полиэтиленовой плёнкой внушали уважение к затраченному труду.
— Неужели в одиночку? — спросил Ёка.
— С божьей помощью, — ответил хозяин.
Полив много времени не занял. Огородник по очереди открыл задвижки на ёмкостях у входа в каждый парник и из дырявых шлангов, протянутых над грядками, закапала вода.
— Голод? Жажда? Помыться?
— Выбраться из города, — ответил Чингиз. — Но и от остального не откажемся. Кстати, как вас зовут?
Хозяин усмехнулся.
— Сейчас — труженик садово-огородного фронта. Так и зовите. Садовник. Огородник.
Помывшись и пообедав здоровой растительной пищей, мы расположились на отдых во дворе, устроившись с удобством на старых автомобильных сиденьях под длинным навесом. У костра.
— Скучно одному? Давно человеческое лицо не видели?
— Отчего же? Пока вы не уничтожили хозяев нашей общей знакомой, мы регулярно беседовали. На подзарядку одержимые ходят регулярно. Вон к тем антеннам. Я двигался вдоль забора, они по улице. И мы с милой дамой минут десять могли свободно поговорить. Одержимые молчат. Всегда.
— Одержимые? В каком смысле?
— В прямом, исторически-церковном. Одержимые бесами. Одержимый — это человек, внутри которого поселился и квартирует один или более представителей нечистой силы.
— Не повезло? — спросил Чингиз.
— Доколдовались, — сухо ответил Огородник.
Ну что же, не всем же выжившим психическое здоровье сохранить. О чертях толкует, взрывчаткой увешался. Бесов гонять, надо полагать, в случае чего.
— На вас вредно влияет атмосфера мёртвого города. Вам лучше покинуть это место и заняться вашим любимым сельским хозяйством где-нибудь в другом месте.
Огородник вдумчиво посмотрел на участливо советующего Чингиза. Затем лицо нашего гостеприимного хозяина перекосила усмешка и он начал беззвучно смеяться. Всё сильнее и сильнее. Пока не расхохотался, упав в своё кресло и подняв к небу провал громыхающего рта.
Мне его смех, по-честному, не понравился. Издевательский какой-то. Только вот — над кем?..
— Сельское хозяйство… — сказал он. Отсмеявшись. — Да уж. Чабан, в натуре. Выращиватель овощей, подсевших на морковку.