Стреляный воробей, в общем. Но — это…
Деревья. На деревьях — вороны. На каждой ветке. Много. Сидят молча, вниз смотрят. Всей стаей. А на траве внизу, на кирпичах битых, на поляночке-площадочке — крысы. Ещё больше. Сидят столбиками, на задних лапах, смотрят. Нехорошо смотрят. И тоже — молча и неподвижно. До жути.
Между деревьями и первым рядом крыс — нейтральная полоса. А там уже — полная шиза, крыза и дурдом. Штук шесть крыс с хвостами, завязанными в один узел. Эти, как положено, на всех четырёх по земле стелются. А перед ними — вороны, тоже штук шесть. Здоровенные такие. Сидят, шеями вертят, на крыс смотрят. То одним глазом посмотрят, то другим.
И — тишина.
— Достаточно, — сказал маг и на зеркало занавеску защитную накинул. Мы тогда переглянулись, напротив уселись и на него смотрим. В смысле — ждём объяснений.
— Разум — это одна из составляющих биосферы планеты. Как только эта ниша освободилась, тут же подали заявку новые кандидаты.
— Крысы всегда были умной сволочью, — заметил Чингиз.
— Я про них фильм видела. Как они яйца воровали. Одна ложится на спину, лапами держит, а вторая её за хвост в нору тащит. Или одна хвост в бутылку с подсолнечным маслом опускает, потом вытаскивает, а другие её хвост облизывают.
— А эти, хвост узлом, это кто? — спросил Ёка.
— Достаточно редко замечаемое, но обычное явление. Так называемый "крысиный король". Иногда в норе у новорождённых крысят хвосты связываются узлом и так остаются. В истории наблюдений зафиксированы случаи, когда остальная стая приносила пищу этому, в общем-то, достаточно беспомощному коллективу. Объяснение простое. Их нервные окончания при срастании хвостов объединяются. Получается что-то вроде коллективного мозга. А если точнее — субъект самоосознания коллективного мозга стаи. Те крупные вороны напротив — тоже нечто подобное. Только немного по-другому.
— Так они что там, мозги коллективные, переговоры ведут?
Это — Ёка.
— Точно, — кивнул маг. — Насколько я понял, решается следующий вопрос. То ли они поделят сферы влияния, то ли начнут войну за господство своего вида, то ли решат вопрос о создании единого смешанного общества.
Мы недоверчиво заулыбались было, но быстро прекратили.
— А - люди?
Маг красноречиво посмотрел на нас и мы всё поняли.
— Дурь какая-то, — сказал Ёка.
— Странно всё это. И страшно, — добавила Щука.
Я, по обыкновению, промолчал. А Чингиз растёр себе запястья и спокойно спросил:
— Ну и как же они общаются? Телепатия?
— Не обязательно. Существует множество иных каналов общения. Просто вы не знаете ничего другого, кроме членораздельного говорения. Но речь — это очень ненадёжный информационный канал.
Вы, как люди военные, обучались единоборствам и должны знать, что движение не может быть неискренним. Удар, шлепок, игривое касание… Пчёлы в улье передают друг другу информацию с помощью танца, кстати…
Запах не может быть неискренним. Не зря большая часть видов биосферы общается именно при помощи запахов.
Глаз может обмануться иллюзией. Это широко используется. Гусеница, похожая на сучок. Муха с расцветкой осы. Улыбки политиков. Масса примеров осознанного обмана.
Ну а слово, — это единственный информационный канал, идеально приспособленный именно для лжи. Не зря же появилась поговорка: "Язык дан человеку для того, чтобы скрывать свои мысли".
Мы на мгновение задумались над его словами и дружно, но тихо рассмеялись. Ну, нечего возразить.
— Погодите, — озарило вдруг меня. — Но это же разные виды. Их сигналы и привычки отличаются больше, чем у чукчи и папуаса.
— Китаец и японец не могут разговаривать. У них разные языки. Но они могут переписываться и прекрасно понимать друг друга. Потому что иероглиф обозначает не слово, а понятие. Иероглиф "огонь", иероглиф "вода"… Здесь возможно нечто аналогичное.
По изменившемуся взгляду Чингиза я понял, что внутри его мозгов мысли раскочегарились на полную катушку. И не ошибся.
— Может, вам стоит пойти с нами? Мы возвращаемся с задания в одно спокойное место, где у вас будут собеседники, более умные, чем мы все.