Настоящий ас никогда не расстается с мечом. Никогда! — запомните это, Их было больше, но дыра была узкой и они не могли драться иначе, чем четверо против троих, Они были злы и неистовы, но тонки и перед смертью. Не знаю, почему я их видел так? Их тела были больше наших и они без устали махали мечами, но даже короткая дружба с ваном меняет человека и он начинает видеть невидимое. Глаза у этого отродья Локи горели нездешней тоской, как последние угли костра среди камней, куда уже никто не бросит веток.
Они были пусты — нездешней пустотой. А мы были молоды и полны жизнью и жизнь рвалась из нас смехом битвы! И они — умерли. Их было больше, чем всех наших пальцев, но любимцы битв звенели один на один — и мы победили!
Без ран остался только я. Доспехи вана спасли мою жизнь, потому что мечи кхаджей не смогли пробить их, а мой меч не знал преград в их телах. Но Гуннар сочился кровью из многих порезов — кольчуга его отца была пробита во многих местах. А Снорри упал, сразив последнего своего врага, и последних кхаждей мы добивали вдвоем и мой меч пронзил грудь последнего из них.
Мы долго искали тайные пещеры кхаджей, но когда нашли — лезть туда у нас не было сил. Железные пластины на кожаной куртке Снорри чаще сминались, чем прорубались. Но кроме ран, он был еще избит и тело его было сине-красным, когда мы срезали с него куртку. Руки его сжимали обломки мечей и мы радовались, что валькирии отнесут его равным в зал героев Одина. Я помог снять доспехи Гуннару, обмыл их тела чистейшей водой из ручья и прижег раны углями из костра и Снорри лишь скрипел зубами, не открывая глаз, а Гуннар только пел и смеялся, когда огонь лизал его раны. Потом я напоил их, укрыл одеждой и пошел искать мясо. Потому что раненый воин должен есть много мяса и пить теплую кровь.
Но я не смог уйти далеко. Вдруг скала на моем пути раскрылась и оттуда вышли двое. Я сразу узнал их — это были ваны. Они молча стояли и смотрели на меня и вокруг меня и один из них сказал:
— Пойдем, друг вана, отведи нас.
Они напоили моих друзей из кувшинов синего стекла и завернули их в оленьи шкуры. А к ранам приложили мазь из зеленого кувшина и перевязали чистыми и тонкими полосками кожи. Потом один из них ушел в нору кхаджей, а второй приказал мне поднять Снорри, сам взял Гуннара и мы пошли туда, откуда они вышли. Я без страха доверил им жизнь друзей, потому что кхаджи — враги ванов, а мы славно бились с отродьем Локи и кровь их еще не успела высохнуть на наших мечах.
В пещере ванов мы уложили Снорри и Гуннара на деревянное ложе под странную лампу ванов и мне сказали, что мои друзья будут спать долго, а проснутся еще слабыми, но уже здоровыми. Потом мне дали еду и указали место отдыха.
Когда я проснулся, каменная дверь была закрыта и я не знал — день или ночь. Но в подземелье горели странные лампы ванов и я пошел сказать слово благодарности хозяевам. С мечом в ножнах, как воин к воинам, но без шлема — не в битву, а к другу.
Я нашел их в большой пещере. Их было трое. Один спал, один что-то делал со странными чашами, а один сидел в каменном кресле на ровном возвышении и темный свод, уходящий колодцем наоборот из подземелья наверх, был вырублен человеческими руками. Вокруг сидящего на троне стояли странные чаши и согнутые ленты и булавы на тонких рукоятях с круглыми навершиями и могучими шипами — как будто росли из пола, И еще было — никогда не видел такого и раньше и позже.
Я хотел подойти к сидящему на троне, чтобы принести благодарность подземному конунгу, но на плечи мои словно упали горы и я замер. Схвативший меня ван осторожно повернул меня лицом к себе и сказал, что подходить опасно — и для конунга, и особенно для меня. Я спросил — почему. Ван подтолкнул меня к своему месту и указал на сиденье.
— Я пришел сказать слово благодарности. Я никого не хотел оскорбить. Он спит?
— Нет. Работает…
— Спокойно сидя с закрытыми глазами? Что же он делает?
— Он сохраняет мягким кусочек неба.
Ван смотрел на меня и в глазах его была грусть. У всех ванов, кого я видел, было печальное лицо и грустные глаза.
Даже в бою, когда лица их ярились и рев берсеркера поражал слабые души, глаза их оставались печальны.
— Вы живете под землей рядом с кхаджами?
— Мы не живем. Мы воюем. Прими благодарность вана, ас. Кха-джи вели свой ход, чтобы напасть из-под земли. Тогда бы всё, что ты видишь, погибло. А после этого сделалась бы бессмысленной и наша жизнь.
— А куда вы уходите после смерти, ваны? Мы, асы, погибнув с мечом в руке, летим на крыльях валькирий в Валгаллу, чтобы пировать и сражаться, смеясь перед лицом Одина. А вы? Что вы делаете в невидимом Ванахейме?