Горный хрусталь. Из него же выточен череп, подвешенный сейчас на тонкой нити. Под ним горит свеча из человечьего жира. Нечеловеческие глаза смотрят в пылающие багровым глазницы. Зашевелилась и начала, предупреждая, равномерно качаться вверх и вниз нижняя челюсть, таинственно выточенная вместе с черепом из единого куска.
Чешуйчатая лапорука с сухим звоном ударила в нишу. Глухой отзвук пошёл по рудной жиле. Прямо в уши Сидящему Возле Рога.
И раскрылась пасть, сложно изогнулась, всасывая воздух. Кожаный мешок Крика с сипением начал наполняться. И уже бежал, мчался, струился по каменному полу к распятому у Выхода кожаными ремнями на раме из дерева Це-Та человеку — раб с отравленной иглой. Чтобы вонзить её в тайное место, мгновенно дающее паралич. Потому что если не успеть укрыться до Крика, — горе тебе, раб…
Крик. Прямо в принимающий раструб.
Звук выполз из Рога и ушёл в усиляющие пещеры. Отражаясь от стен, фокусируясь в выверенных точках пустоты, устремляясь к Выходу. Чтобы пройти сквозь тело распятого, застывшего в параличе, напитаться его болью, его неподвижностью, его осознанием бессилия. И ударить незримой молнией туда, по ущелью, вниз…
Много тысячелетий спустя потомки людей откроют способ, именуемый гомеопатией. Это когда в организм больного попадает только капля лекарства, многократно разбавленная водой. Она не несет в себе почти никакого материального следа лекарства. Она несет в себе информацию о лекарстве. Этого достаточно, чтобы таинственные силовые поля, формирующие форму и определяющие содержание человеческого тела, дали приказ тканям и жидкостям тела на изменение. Чуть-чуть позже другие люди назовут это воздействием торсионных, информационных полей Вселенной.
Колонна не услышала Крика. Он был произнесён слишком далеко.
Информация боли, неподвижности, паралича. Её хватило с избытком.
Смотрящий в глазницы хрустального черепа изогнул змеевидные губы в усмешке предвкушения чужой боли. Он видел, как прыгают, скользят по канатам, вылезают из тайных пролазов рабы с верёвками, путами, сетями. Скоро, скоро лиловые зиккураты Коцита переполнятся болью умирающих. Извергнут вовне потоки нечеловеческой муки. Дающей невыразимое наслаждение рабам Того, Кто сидит в Кубе.
Потому что Он питается не этим. Он питается душами. Из трилога: тело, душа, дух — Он ест душу. Тело отдаёт на съедение рабам. И только дух, как всегда, ускользает от него. Это не страшно. Ему не вырваться из-под Серого Кокона. Пройдя через долгие страдания, вновь обретя душу, он снова воплотится тут, на этой земле. Чтобы снова и снова, забыв обо всём, пройти по жизни. Чтобы вновь, снова и снова, стать пищей Того, Кто сидит в Кубе…
Так закончилась первая попытка Ратнар взять приступом Северную Цитадель, открывающую проход в стольный город Коцит".
— Что это? — спросил Артур.
Имир вздохнул.
— Это? Это — Коцит. Второе из общепланетных королевств Мёртвого Существования. Твоё проникновение в Память Планеты стало глубже и шире. Поздравляю.
— Звук — сила, — сказал Артур. — А до какой степени?
— Говорят, в Начале было Слово, — улыбнулся Имир. — В современных подземельях особой секретности, — вход представляет из себя тоннель правильных геометрических пропорций. Во внутреннем конце которого размещается источник инфразвука. Любая органическая материя обречена.
— Надеюсь, мне с этим столкнуться не придётся.
— Надейся, — кивнул Имир. — Кстати, у нас на входе имеется. Не обратил внимания?
023
Как ни странно, но во второй раз в Приюте Маньяка Артур снова оказался вместе с Имиром. Произошло это недели через три после первого посещения. Позвонили по внешнему телефону, установленному на квартире одного из людей, неведомо для себя работающих на Повелителей, назвали кодовое слово. Человек послал радиосигнал неведомо кому, похвалил себя за непыльную работу, выпил и закусил.
На этот раз они были вдвоём. Господин Старший Маньяк лично подобрал их в условленном месте и доставил в загородный питомник на своих "Жигулях" такого жалкого вида, что даже самые алочные махатели полосатыми палками пропускали его беспрепятственно.
На крыльце их поджидали двое: юноша с непреклонным взглядом и спокойный, как удав, человек средних лет, мягко улыбающийся поверхности земли и на неё же смотрящий.
Юноша оказался Младшим Маньяком, человек средних лет — просто Маньяком. За шутками и непринуждённым разговором прошло всего несколько минут, но в это время ворота снова отворились и на территорию приюта въехала "Волга" с тремя странно дёргающимися пассажирами.