— Джон Смит из "Сервис Пи". Вместе учились.
— Что? — оторвался от газеты писатель.
— Ещё чуть-чуть, — сказал Рэй, усаживаясь.
— С превеликим удовольствием, — произнес писатель, складывая газету.
— Что нового в Городе? — спросил Рэй.
Писатель снова развернул чуть желтоватые бумажные листы с черными оспинками букв и начал перелистывать страницы, бегло скользя глазами по тексту.
— …покупайте эголёты Сикорского… в массажный салон "Непорочное зачатие — 88" поступила свежая партия девственниц… силами безопасности сбито еще три авиетки нарушителей санитарного закона…
— "Чумазники", — презрительно хмыкнул Гай.
— Окружена и полностью уничтожена крупнейшая банда Прыгунцов сто сорок седьмого сектора, видеозапись сегодня в двадцать два по седьмой и одиннадцатой, — продолжал писатель. — Открылась новая школа танцев сидя… на вооружение Службы Бездны поступила первая партия виброснарядов четвёртого поколения… новые жертвы Пустышника… раскрыта студия фильмов смерти, причем в момент убийства главного героя…
— Вы слышали новость? — оживился Гай. — Ходят слухи, что "умирашки" легализуют и полностью оправдают на основании закона о добровольном самоубийстве с помощником.
— Охотно верю, — отозвался Эйджин, продолжая месить колоду. — Сперва "умирашки", потом — "нью-суфле".
— Ну ты скажешь, — обиделся Гай. — Да чтобы "нью-суфле" были разрешены? Да за них же на электрический стул…
— Ну и что, — возразил Рэй. — Вспомни закон о героине. Принят?
— На основании Закона о добровольном самоубийстве с помощником, — уточнил Гай. — И " умирашки" так же… А за "нью-суфле" надо сажать не на стул, а на кол. И выставлять у входов в общественные сортиры.
— А вы как думаете? — обратился Рэй к писателю.
Последний повернулся к Гаю.
— Я согласен с вами. А насчет "умирашек"… Были убийством по принуждению, станут убийством по согласию. Были бы деньги.
— Дурацкий закон, — сердито сказал Гай.
Писатель пожал плечами.
— Сорок лет назад закон о добровольном самоубийстве с помощником был известен как "Закон милосердия Хау" и предназначался для облегчения мук умирающих. И хорош он был или нет — судить не нам. Плохо только одно — что Год Ужаса прошел, а ужасы остались.
— И всё возвращается на круги своя, — вздохнул Эйджин. — В который раз убеждаюсь, что на этом свете давно уже нет ничего нового. Остается построить Нью-Колизей. Христиане есть, а львы найдутся.
И он с треском провел пальцами по бокам колоды.
— В "Три Каина"?
— Что-то новенькое о Каине? — жадно спросил бесшумно ворвавшийся комок мышц в золотом парадном мундире Сервис Пи.
— Он в наших руках?
— И даже растасован, — показал колоду Эйджин.
— А-а-а, — разочарованно протянул вновь вошедший и опустился в свободное кресло рядом с Гаем.
— Хай, — сказал он, обводя взглядом собравшихся. — А это кто?
— Гость. Как и ты, — раздельно произнес Рэй. — Модный писатель Оук. "Прыгунец летит в Бездну", "Охраняющие Закон", "Час зеленого дьявола" и так далее.
— О! — оживился Сервис Пи. — "Императоры крыс"?
— И они тоже, — кивнул Чарльз Оук.
— Прошу внимания, — сказал Рэй, поднимаясь. — Этой традиционной речью я открываю очередную белую горячку клуба "Трех сыроваров". Как известно, во всем аппарате власти нашего мегаполиса нашлось только три человека, носящих славную фамилию Чизмен. Совершенно случайно мы встретились и, вот уже шестой год, да… шестой год мы собираемся здесь ежемесячно. Встретиться, поговорить, отпраздновать тот факт, что мы ещё живы и, наконец, спокойно выспаться.
И вот уже третий год нашей традицией, точнее — одной из наших традиций, — стал обычай приглашать на эти встречи разных людей, чем-то нам понравившихся.
Но немного о нас. Эйджин Чизмен. Крипо.
Эйджин приподнялся в кресле и поклонился.
— В свои пятьдесят три года — старейший член Ордена Безопасности нашего мегаполиса. Точнее — самый старый из оставшихся в живых.