В любви к ближнему полагается мера любви, когда говорится: Возлюби ближнего твоего, как самого себя (Мк. 12, 31), а любовь к Богу не ограничивается никакой мерой, когда говорится: Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею (Мк. 12, 30). Ибо не повелевается, насколько каждый должен любить, но — всецело, когда говорится «всем», потому что истинно любит Бога тот, кто ничего не оставляет для себя самого.
Никто, любя кого-либо, не должен тотчас думать, будто он имеет любовь, если прежде не испытает силы своей любви.
Если искренно любим тех, которых содержим на свой счёт, так что для нас не тягостны потребности ближнего, и сама его бедность, поддерживаемая нами, для нас не обременительна, то, когда рука даёт необходимое, сердце услаждается любовью.
Кто истинно любит Бога, кто соблюдает Его заповеди, в сердце того и приходит Господь, и обитель в нём творит (см. Ин. 14, 23), потому что любовь к Божеству проницает его так, что и во время искушения он не отступает от этой любви. Следовательно, истинно любит тот, ума которого не побеждает нечестивая любовь. Ибо каждый тем дальше отлучается от Верховной Любви, чем ниже простирается его любовь.
Любовь к Богу никогда не бывает праздной. Ибо если она есть, то совершает благие дела, а если отказывается от их совершения, то она не любовь.
Истинно мы любим Бога тогда, когда от своих удовольствий стремимся к исполнению Его заповедей. Ибо кто ещё развлекается непозволенными пожеланиями, тот не любит Бога подлинно, потому что противоречит Ему своей волей.
Будем любить ближнего, будем любить того, кто подле нас, дабы иметь возможность достигнуть любви к Тому, Кто выше нас.
О благах мира и небесном богатстве
Если вы не можете оставить всего в мире, то обладайте благами этого мира так, чтобы они не удерживали вас в мире, чтобы земная вещь принадлежала вам, но не обладала вами; чтобы то, что вы имеете, было под распоряжением вашей души, дабы душа, побеждаясь любовью к земным вещам, сама не попадала во владение к своим вещам. Итак, пусть будет временная вещь в употреблении, а вечная — в желании, пусть временная вещь будет на пути, а вечная пусть составляет предмет желания по прибытии в небесное отечество. Надо смотреть на то, что делается в этом мире, как бы со стороны.
Пороки должны быть истреблены до основания, должны быть искоренены не только из деятельности, но даже из сердечного помысла. Для нас не должны служить препятствием к шествию на вечерю Господню ни услаждение плоти, ни суетное любопытство, ни сильное честолюбие, но мы должны лишь как бы некоторой стороной души касаться даже того, что честно делаем в мире, дабы земные блага, нравящиеся нашему телу, служили ему так, чтобы не быть препятствием для сердца.
Некоторые ведут светскую жизнь и не имеют светского настроения. Ибо таких людей связывает с миром необходимость, так что они не могут совсем отрешиться от мира, поэтому они должны содержать мирское так, чтобы уметь не подчиняться ему настроением души. Итак, когда не можете оставить всего, что принадлежит миру, то благоразумно распоряжайтесь внешним, но внутренне с усердием спешите к вечному.
Не должно быть ничего такого, что замедляло бы стремление вашей души, никакое пристрастие к какой бы то ни было вещи не должно связывать вас в этом мире. Если любят хорошее, то душа должна услаждаться лучшими благами, то есть небесными. Если боятся зла, то необходимо представлять себе вечные бедствия, для того чтобы душа, видя себя там, и больше любила тамошнее, и больше страшилась тамошнего, дабы решительно не прилепляться к здешнему. Для такой деятельности мы имеем Богочеловека Христа, Посредника между людьми и Богом, через Которого скоро получим всё, если будем пламенеть истинной любовью к Нему, нашему Спасителю.
О временном и вечном