— Могу. Ты встретишься с одним из своих страхов.
— Что?..
— Все чего-то боятся, Иленоре. Кто-то боится умереть, кто-то — постареть. Есть и простые страхи: мыши, пауки, тараканы. Ты боишься лягушек.
Откуда он знает?! Ах, да… Анкета…
— Ты будешь пугать меня лягушками? — Я оглядываюсь, но нигде их не вижу. — Серьезно, Рун? Это же… смешно!
— Тебе смешно? — Он поднимает голову, чтобы смерить меня очередным презрительным взглядом. — Мне — нет. Я не в восторге от того, что мне приходится сейчас делать, Иленоре. Я предпочел бы переодеть тебя в красивое платье и отвести на вечеринку, чтобы ты могла повеселиться и потанцевать.
— Но вы сами придумали это дурацкое правило… — шепчу я упрямо.
Рун делает вид, что не слышит моих слов. На глаза, против желания, наворачиваются слезы.
— Кресло, Иленоре, — напоминает он.
Забираясь в кресло, чувствую себя маленьким ребенком. Может, и это имеет смысл? Каким бы не было наказание, дракон сознательно унижает меня, демонстрирует, что мои желания ничего не значат. У куклы не может быть желаний!
— Руки на подлокотники, — продолжает командовать Рун.
Никаких ремней я не вижу, но как только сажусь, невидимые путы крепко прижимают тело к креслу так, что трудно пошевелиться.
— А это зачем?!
— Чтобы ты не упала и ничего не повредила.
Мне уже нехорошо. Вроде бы должно успокаивать то, что драконы не причиняют избранным вред. Но, возможно, наказаний это правило не касается?
Рун подходит ко мне и надевает на голову что-то вроде обруча.
— Для контроля над твоим состоянием, — поясняет он, не дожидаясь вопроса. — Моя цель — наказать тебя, а не убить.
После чего он подносит к моему лицу маску.
То есть, мне кажется, что это маска. А на самом деле что-то вроде виртуальных очков. Потому что едва маска закрывает лицо, я вижу все иначе.
Мне кажется, что я не в кресле, а в пустой комнате без окон и дверей. Она достаточно освещена, и Рун стоит рядом со мной.
— Мне жаль, Иленоре. Правда, жаль, — говорит он. — Но будет лучше, если ты получишь этот урок сейчас.
— Кому лучше? — усмехаюсь я упрямо.
— Тебе, глупая. Все еще не хочешь извиниться?
Отрицательно качаю головой.
— Жаль… Ты будешь находиться здесь, пока сыпется песок. — Рун извлекает откуда-то песочные часы и буквально подвешивает их в воздухе. — Если захочешь выйти раньше… Уверен, ты догадаешься, что нужно сделать.
Рун исчезает. Растворяется в воздухе. А на полу комнаты появляется с десяток лягушек: зеленых, пупырчатых, прыгучих. Они квакают и наскакивают на меня.
Я очень боюсь лягушек. И не просто так. В детстве один из кузенов жестоко пошутил, засунув меня в бочку с лягушками на даче. Я не могла выбраться из бочки самостоятельно, и чувство беспомощности и хаотичных ледяных прикосновений до сих пор вызывают приступы паники.
Так что дракон оказался прав: хуже наказания для меня не придумать. И сколько я не пытаюсь убедить себя, что это все — ненастоящее, виртуальное, ничего не выходит. Сердце бьется чаще, ладони потеют, меня знобит… и становится трудно дышать.
Я хочу сделать вдох, но не могу. Хватаю ртом воздух, и не получается даже закричать, не то чтобы попросить прощения, чтобы пытка прекратилась. Ищу взглядом часы — песка еще много. Уши закладывает, и кваканье лягушек я слышу будто сквозь вату. И мечтаю только об одном — быстрее потерять сознание.
Радгар
Проводив меня до комнаты, Йон отправился «разузнать обстановку». Это его слова, но и так понятно, что Йона тянет к Иленоре. Возможно, и я находил бы ее интересной, если бы меня не лишили права выбора, так что Йона я не осуждаю.
Единственное преимущество академии — здесь можно заниматься научными исследованиями, глубже изучать законы магии. Иначе я сдох бы от скуки. Например, на завтра назначена интересная лабораторная по пространственным перемещениям, и я намерен заранее разобраться в формулах, чтобы больше времени уделить практике.
Однако позаниматься, как планировал, не удается. Йон возвращается очень быстро, буквально врывается ко мне.
— Что-то забыл? — спрашиваю я недоуменно.
Он выглядит взволнованным: глаза горят, волосы всклокочены.
— Ваше высочество, полагаю, вы должны знать… — начинает он, склонив передо мной колено.
— Йон! — рычу я, перебивая. — Немедленно прекрати! Я — Раду! Сколько раз повторять?!
— Простите, — выдыхает он. — Прости…
Честно говоря, теперь и я волнуюсь. Произошло что-то из ряда вон, если Йона так переклинило.
— Говори! — требую я. — Что случилось?
— Иленоре… — шепчет он.
И поднимает на меня взгляд, полный… боли?!
— Она умерла? — спрашиваю я. — Бросилась со скалы?
Это единственное, что приходит на ум. И от собственных мыслей мне становится плохо.
Йон отрицательно качает головой.
— Иленоре отказалась подчиняться Руну. И он увел ее… в комнату страха.
Лед и пламя! Я ведь смотрел не только анкету этой девчонки, но и результаты обследования. У нее смешной страх, но совершенно не смешная реакция. Паническая атака может стать смертельной для человечки. Навряд ли Рун… Да он же спит на лекциях!
Срываюсь с места. Йон едва успевает отскочить в сторону. И все же бежит за мной.
— Раду, остановись! Раду, стой!
Он даже хватает меня за руку. И я останавливаюсь и оборачиваюсь, едва сдерживая гнев.
— Йон!
— Ты выдашь себя, — шепчет он в отчаянии. — Твой интерес… к Иленоре…
Он прав. Такое поведение разрушит тщательно созданный мной образ очкарика. Придется как-то выкручиваться.
— Если я не вмешаюсь, она может умереть, — отвечаю я, стряхивая с руки Йона. — Мне не нужна мертвая жена.
Звучит глупо. Я могу легко избавиться от навязанной невесты. Смерть Иленоре положит конец договоренностям. Но я так не хочу. Во-первых, смерть человечки негативно отразиться на отношениях между людьми и драконами. У отца, как у правителя, будут проблемы. И, во-вторых, я не могу допустить, чтобы красивая девочка умерла из-за глупости Руна. Достаточно того, что он украл у меня право первого касания!
Я успел.
Сдуру забыл о защите от эмоций и словил все, что испытывает Иленоре, едва перешагнул порог комнаты. Драконам чужды человеческие эмоции, они не вызывают у нас отклика. Но тут даже меня накрыло.
Бедная девочка! Адская смесь паники, боли, беспомощности…
Срываю с нее маску виртуальности, не задумываясь.
— Что ты делаешь? — возмущается Рун. — По какому праву?!
Глаза Иленоре закрыты, но из-под длинных ресниц текут слезы. Странно. Волосы у нее белые, а ресницы и брови… темные. И это не краска.
Снимаю датчики и погружаю Иленоре в сон. Эмпаты и такое умеют.
— Это ты что творишь?! — шиплю я, хватая Руна за грудки. — Ты чуть ее не убил!
— Почему?! Все, что я делал, законно! — протестует Рун, пытаясь освободиться.
— Потому что матчасть учить надо! Бестолочь!
Основательно встряхнув Руна, я его отпускаю.
— Объяснись! — требует он.
И тут он в своем праве. Я не должен был вмешиваться. Но я уже знаю, что ответить.
— Поблагодарил бы лучше, — небрежно бросаю я. — По счастливой случайности ты не совершил убийство избранной.
— Что-о? — Лицо Руна вытягивается.
— Иленоре интересует меня так же, как и всех, — сухо отвечаю я. — Потому что она блондинка, не более того. Как и ты, я понимаю, что она уже принадлежит принцу. Но любопытства ради я смотрел ее данные. И, в отличие от тебя, знаю, что наказывать страхом ее нельзя.
— Там нет отметки, — возражает Рун.
— А мозги на что? — парирую я. — Панические атаки у человечки — это тебе не шутки! Впрочем, ты и эту лекцию благополучно проспал.
— Довольно! — вспыхивает он. — Признаю свою ошибку. Но это не повод говорить со мной в таком тоне!