— Доброе утро, Юля, — поздоровался он с замершей от удивления девушкой, — садись, поговорить надо.
Юлька присел на скамью и повесила голову:
— Простите, это опять я виновата…
Но Алексей Михайлович перебил ее:
— Это я виноват. Мне говорили, что после такой травмы ему полгода как минимум нужна реабилитация в Центре. Но он клялся, что прекрасно себя чувствует, и говорил, что не хочет уезжать, потому что ты здесь. И я повелся. Я позволил ему находиться без врачебной помощи. Думал, что ваши отношения вылечат его лучше всяких докторов. Но такого предположить не мог. Но сейчас… Юля, после того, как он поправится, я отправлю его в центр в Московской области. Ты можешь помочь уговорить его поехать?
— Да, конечно, — ответила Юлька, — он обязательно поедет. Я уговорю его.
— Спасибо, Юля, — Алексей Михайлович встал и обнял подскочившую девчонку.
— Алексей Михайлович, а как Сережа?
— Пока без изменений, но врачи говорят, что анализы неплохие. Говорят, что все будет хорошо. Нужно только подождать.
— Вы мне позвоните, пожалуйста, когда что-то изменится, — Юлька умоляюще смотрела на Алексея Михайловича.
— Хорошо, — улыбнулся он, — позвоню.
Едва успела Юлька вернуться в палату, как за ней снова прибежали. Она подумала, что что-то Сережей, и помчалась назад. Она с разбегу выбежала в комнату для приема посетителей, ища глазами только что ушедшего Алексея Михайловича, но его не было. Вместо этого она вдруг попала в знакомые, но уже неприятные объятия Сергея Николаевича.
— Привет, Юленька. Я рад, что ты так по мне соскучилась, — улыбнулся он, — как ты себя чувствуешь?
— Что вы здесь делаете? — она оттолкнула от себя Сергея Николаевича.
— Юленька, — рассмеялся он, словно не заметив, что ей неприятно видеть его, — я же обещал приехать за тобой через неделю. Вот и… так что давай собирайся, и поедем в Москву. Долечишься там. Я уже с твоим лечащим врачом поговорил. Он готовит тебе выписку.
— Да что вы ко мне пристали?! — заорала Юлька, ее просто затрясло от злости. — Да сколько можно уже?! Я никуда с вами не поеду! Никуда! Никогда! И ни за что! Отстаньте от меня уже наконец! Я никогда не прощу вас за то, что вы сделали!
— Останешься с ним? — Сергей Николаевич схватил ее за предплечья и приблизив лицо, глядя глаза в глаза спросил: — ты хочешь остаться с этим слепым инвалидом-эпилептиком? Ты хоть представляешь, что за жизнь тебя ждет. Юлька? Ты будешь при нем вечной сиделкой. Прислугой. Будешь никем. Он пользуется тобой. Он говорит то, что ты хочешь услышать. Вот уверен, ты думаешь, что в день аварии он ехал к тебе, да? Но ты знаешь, что авария случилась на другом конце города? Он ехал к другой, Юля. К другой!
— Нет! Ты врешь! Ты снова врешь мне! Я тебе не верю!
— А ты спроси… спроси у его отца. Он же приходил к тебе сегодня. И он тоже, я уверен, не сказал тебе, что у его сына эпилепсия. И первый приступ случился сразу же после того, как он перестал пить таблетки.
— Ты врешь. Я тебе не верю, — Юлька, как заведенная, повторяла эти слова, зажимая уши.
— Нет, Юля, я не вру. Я слишком дорого заплатил за обман, и никогда не буду врать тебе. Просто я все узнал у Макса. Ты же знаешь Макса? Спроси у него.
Сергей Николаевич обнял рыдающую Юльку. И прижал к себе.
Глава 52.
— Уходи, — Юлька вырвалась из его объятий, — я больше не твоя, и никогда не буду твоей снова. И я никуда с тобой не поеду. А за выписку, спасибо. Мне уже надоело здесь лежать. И мне нужно к Сереже.
Она вытерла слезы и направилась в палату.
— Он врал тебе! — Сергей Николаевич попытался остановить Юльку, но она отпрыгнула от него.
— Все может быть, я не могу быть уверена в Сереже на все сто процентов, но ты! Ты-то мне точно врал! И не факт, что все, что ты наговорил мне сейчас — не очередное вранье. Я тебе не верю. И никогда не смогу поверить снова. Уходи. Я никуда не поеду с тобой.
— Черт! — выругался он и ударил по стене, — как ты не понимаешь?! Да я не был с тобой честен, но все изменилось! Я понял, что был не прав! Что ошибался! И ты нужна мне, Юлька!
— Сожалею, — равнодушно ответила она, думая о том, что, получив выписку, надо будет сразу поехать в первую городскую, и спросить там у врача можно ли ей увидеть Сережу. Все же ангина у нее недолеченная.
— Ты все равно будешь моей! Даже если ты этого сейчас не хочешь!
Кажется Сергей Николаевич уже несколько не в себе, подумала Юлька. Слишком уж навязчивое желание заполучить ее себе. Она даже отвечать ему не стала. Просто молча ушла в палату. Что за детские угрозы?
Когда медсестра с поста позвала ее подписать документы, она уже собрала вещи, переоделась и даже вызвала такси. И через несколько минут вышла из больницы с пакетами вещей. Таксист попался безмерно наглый и заехал прямо на территорию больницы, так что Юлька прыгнула в машину прямо с крыльца приемного покоя и поехала к Сереже.
По дороге позвонила Алексею Михайловичу. Он был занят, но в больнице возле Сережи дежурила его мама. А еще он обрадовал Юльку — воспаление удалось обуздать. И хотя лечение будет длительным, но операцию по восстановлению перегородки уже назначили через две недели. Как раз будет время избавиться от инфекции полностью.
Юльку к Сереже не пустили. Это было вполне ожидаемо. Но она до самого вечера просидела в комнате для посетителей, не в силах уйти. Сережина мама несколько раз спускалась к ней, рассказывая новости. Он пришел в себя и передавал ей приветы. Юлька была так счастлива, что совсем забыла про то, что хотела узнать про место Сережиной аварии.
— Юля, ты еще здесь? — услышала она голос Алексея Михайловича, — ты дома-то была?
— Здравствуйте. Нет, я до дома так и не дошла. Не могу уйти. И к Сереже мне не разрешили. Вот сижу…
— Так дело не пойдет, — улыбнулся Алексей Михайлович, — давай я тебя отвезу домой. А то вы с Сережей так и будете друг за другом по больницам валяться. Поехали.
Он подхватил Юлькины котомки и пошел к машине. Юлька бежала за ним, она пыталась было отказаться от помощи, но он так посмотрел на нее, что слова застряли в горле. И она решила, что не стоит обижать Сережиного отца отказом от помощи.
— Тебе в магазин надо? У тебя-то дома, наверное, шаром покати. Сережа рассказывал, как вы последние яйца и печенки догрызли, — усмехнулся Алексей Михайлович, а Юлька покраснела от стыда.
Это ж что он подумает про нее. Вот, мол, какая нерадивая хозяйка, даже продуктов в холодильнике не водиться, не может мужчину своего накормить…
— Да, я нарочно все остатки выкинула, — начала оправдываться Юлька, — две недели ж меня дома не было… вот и…
— Вот и я говорю, надо в магазин тебе заехать, — закивал Алексей Михайлович и подрулил прямо к самому входу в супермаркет, — сиди, я сам все куплю. Какие-нибудь пожелания будут?
— Нет, — пролепетала вконец смущенная Юлька, — мне бы овсянку и молоко. А все остальное я завтра куплю… Спасибо…
Алексей Михайлович хмыкнул и оставил ее одну в теплой машине.
Овсянкой и молоком он явно не ограничился, сгрузив на заднее сиденье своего автомобиля, два огромных пакета с продуктами. Ей такого количества на месяц хватит.
— Спасибо, — пробормотала она, окончательно смутившись.
— Да пожалуйста, на здоровье, — Алексей Михайлович сегодня явно был в хорошем настроении.
Он помог Юльке занести пакеты с вещами и продуктами домой и попрощавшись уехал, предупредив, что отправит завтра утром за ней машину с водителем, чтобы тот отвез ее в поликлинику, а потом к Сереже.
Юлька от смущения не знала куда деваться. Это было немного странно, все же кто Юлька, а кто Алексей Михайлович. С чего ему заботиться о какой-то девчонке бывшей секретарше? Да, они сейчас встречаются с Сережей, но даже в этом случае логичным было бы совсем другое поведение его отца. Все же они из таких разных социальных слоев…
А Алексей Михайлович возвращался в больницу и улыбался. Еще несколько дней назад он говорил сыну, чтобы тот не спешил с решением, но как все изменилось за эту неделю. Он еще ничего не сказал Юле, но у этой проклятой травмы оказалось гораздо более серьезное последствие, чем слепота. Просто Сережа никому ничего не говорил.