Звонок телефона раздался довольно поздно, когда Юлька, успокоившись, просто лежала, обнимая подушку и смотрела телевизор. Она не следила за сюжетом и не понимала, что там происходит, просто обнимала подушку и смотрела на движущиеся фигуры на экране.
— Юля… это я… я долетел, все хорошо…
— Хорошо, — хрипло после долгого молчания и моря слез ответила Юлька.
— Ты… ты плакала? — Сережин голос, такой привычно мягкий и заботливый, тревожил что-то в груди, — опять из-за меня, да? Прости. Мне так жаль, Юлька. Если бы я мог…
— Нет, — перебила его Юлька, — не из-за тебя. Все хорошо. До свидания.
И не дожидаясь ответа, отключилась. Чем меньше такого раскаявшегося Сережи в ее жизни тем лучше. Как легко было ненавидеть его, когда он вел себя как обычно: нагло и напористо, когда не прислушивался к ее желаниям, когда оставался сволочью, предавшей их общие чувства. А теперь…
Юлька вскочила. Она должна быть рядом с Сережей… с брюнетом. Потому что только так она может не думать о проклятом блондине, о том что было и о том, что могло бы быть…
Глава 60.
Утром Юлька пошла на работу. Да, больничный у нее еще не закончился, но ей нужно было отвлечься. В отделе ее встретили настороженно, все же на больничный она ушла так и не отработав ни одного дня на новой должности. Хорошо, что вникать особенно не потребовалось, ведь обязанности по большей части были уже знакомы. И, вообще, Юлька с удивлением узнала, что это только у нее за этот месяц с момента новогоднего корпоратива, прошла целая жизнь. Для всех остальных ее бегство с вечеринки и Сережина авария были событиями буквально вчерашнего дня.
И во время обеда коллеги просто одолели Юльку расспросами. Все кроме Марьи Ивановны. А ведь именно с ней и хотелось поговорить больше всего. Ведь так легко было догадаться, кто именно шпионил за ней и докладывал обо всем Сергею Николаевичу. Поэтому, улучив момент, Юлька постучала в двери отдела кадров.
— Войдите, — Марья Ивановна подняла голову от документов и расплылась в улыбке, увидев кто пришел, — Юленька, здравствуй! Как дела? Как жизнь молодая? Вот уж не ожидала тебя здесь увидеть…
— Думали, — усмехнулась Юлька, — Сергей Николаевич в Москву меня забрал?
— А ты разве к нему не летишь? — удивилась Марья Ивановна, — но он же говорил…
Замолчала она, прикусив язык.
— Марья Ивановна, — не выдержала Юлька, — как вы могли?! Я думала мы с вами друзья, а вы?! Вы за мной следили! И все докладывали ему! А я вам верила! И еще приходила и сама все рассказывала! А вы смеялись надо мной!
— Да что ты такое говоришь, Юлька? — Марья Ивановна огорченно заморгала ресницами, словно пытаясь сдержать слезы. Она либо хорошая актриса, либо действительно не понимает, что сделала. И следующие слова только подтвердили это, — я же для тебя старалась.
— Марья Ивановна, а вы меня спросили? — Юлька изо всех сил старалась быть вежливой. Все же эта женщина по возрасту годилась ей в матери.
— Юлька, а что спрашивать-то? Я же видал, как тебе было плохо, как ты плакала. А вы с Сережей такая красивая пара. Вы подходите друг к другу, как ключик и замочек. Я же это видела…
— Но вы знали, как он поступил со мной?! И неужели вы думали, что я смогу простить такое? — Юлька уже практически кричала. Кажется, Марья Ивановна так и не поняла, что была не права.
— Ох, Юлька, — покачала она головой, — да, Сережа ошибся. Но ты бы видела его тогда… Я ведь в тот вечер здесь была. Срочный отчет доделывала. Не знала, что у вас там происходит, но как Сережа убивался — видела. На нем лица не было. Я даже спросила у него, что случилось. А он, посмотрел мимо меня, словно призрак я какой, и не ответил. А потом и не вспомнил даже…
Юлька молчала. Не потому что ей нечего было ответить, а потому что вдруг перехватило горло. Она словно снова лежала связанная, не видя и не слыша. И умоляла брюнета прекратить… а он… он не останавливался… Юльку затошнило.
А Марья Ивановна, ободренная ее молчанием, продолжала:
— Я же Сережу с малолетства знаю. Соседи они наши. Я не на много его старше, но все же помню, о чем взрослые во дворе говорили. Его мать нагуляла еще до брака, неизвестно от кого. А отец ее замуж беременной взял, признал ребеночка-то. И все вроде хорошо, любил он и ее, и ребенка, да померла мать, когда Сереже года три было. А отец полгода не прошло на другой женился. Не по любви, а чтоб ребенок под присмотром был. А она возьми, да забеременей. Так что, как только свой родился, охладел сразу отец к приемышу сразу. А мальчонка-то не знал, отчего папка теперь не любит его. Старался изо всех сил. И учился на отлично, и медали-грамоты спортивные приносил. Все надеялся, что отец похвалит его. А у того своя забота была уже. Младший-то бестолковый оказался. Да на фоне Сережиных-то успехов. Вот и начал отец втолковывать мальчишке, что никчемный он. И чем больше старался Сережа, тем больше отец недоволен был. А как школу-то закончил, Сережа в институт на бюджет пробился. Отец сказал, что ни копейки не даст на учебу. Мол, все равно дурак-дураком. Зачем деньги тратить. Тогда-то я Сережу к нам и устроила. Я то сюда сразу после института пришла курьером, так что к тому времени уже в отделе кадров сидела. Та что Сережа начинал с самых нихов. Кирпичи носил, раствор мешал… работал и учился. К концу пятого курса уже главный инженер с ним за руку здоровался. Бригадиром поставили его как диплом получил. Да только папашка-то от зависти к успехам его, почернел весь Свой-то у него платно едва-едва через каждую сессию переваливал. Не совсем дурак, но ленивый. Вот его после института и сунули в министерство. А он там ко двору пришелся. Да так быстро вверх пошел. Отец гоголем ходил. Сереже-то каждый раз этим тыкал. Вот мальчишка и не выдержал. Есть в его жизни поступки, которыми гордиться нельзя… но ведь добился своего. Директором стал. Самым молодым среди всех филиалов. А потом тебя встретил. Ты же его, Юленька, не знала раньше, поэтому и не видела, как он с тобой изменился. А я так радовалась… Думала, вот, наконец-то, счастлив Сережа. Забыл про свои обиды. У него рядом с тобой и взгляд-то менялся, Юленька…
Марья Ивановна давно плакала промокая слезы платочком. Юлька тоже пару раз шмыгнула носом во время душещипательного рассказа.
— Прости, Юленька, может и не права я была, но и сейчас так же поступила бы. Заслуживает этот мальчик счастья. Простила бы ты его… а, Юлька?
— Нет, — она покачала головой — не прощу. Такое нельзя простить. Каким бы он не был хорошим для вас, со мной он поступил подло.
Юлька толкнула дверь кабинета, направляясь на выход.
— Юля, ты все же подумай. Второй Сережа, конечно, тоже хороший мальчик… Но Сергей Николаевич… он же так тебя любит…
— Себя он любит, Марья Ивановна, — ответила Юлька, — себя…
Глава 61.
Несколько дней прошли относительно спокойно. Юлька ходила на работу. Вечерами навещала в больнице Сережу, которому становилось все лучше и лучше.
Сережины родители настойчиво зазывали будущую невестку к себе, все же здесь, в городе у них был довольно большой дом, в котором они жили только вдвоем. Юлька так же настойчиво отказывалась. Ей не хотелось быть приживалкой в чужом доме. Ладно еще, если бы Сережа был с ней. А вот так… одна… нет. К такому она не готова. И даже от услуг Павла она отказалась, и ездила на привычном общественном транспорте. Может быть Алексей Михайлович и рубанул бы с плеча, все ж это даже как-то не прилично, что невеста его сына ведет себя так, но Сережа защищал право Юльки быть самой собой. И в этих баталиях между отцом и сыном, мама всегда была на стороне сына. Потому то мальчику нельзя волноваться. Алексей Михайлович вынужден был сдаться, и только тихо вздыхал, когда видел мать своего будущего внука, да-да, в своих мечтах он уже воспитал из него наследника, в убогом пуховичке и разбитых сапожках, спешащую с остановки в больницу. Вот только пусть поженятся… тогда он скажет свое веское слово. А пока…
Скоро Сережу должны были выписать, но он категорически отказывался уезжать из города от Юльки. Даже в санаторий, который был ему просто необходим. Так что хорошие отношения с будущей невесткой, способной повлиять на взбалмошного сына и заставить его лечиться, были важнее приличий. И, вообще… Алексей Михайлович вздохнул, надо уволить ее что ли… пусть едет с Сережей. Присмотрит за ним. Поухаживает. Макса-то пришлось уволить. А начальнику службы безопасности сделать внушение. Это ж надо было так проколоться. И Серега этот… вот ведь… а он ему и деньги предлагал. И место теплое… не повелся. Уволил бы, да жаль. Пацан головастый. Управленец умелый. Вон как здесь филиал поднял. Да и в Москве весьма успешно трудится. Так что личная жизнь личной жизнью, а бизнес есть бизнес. Тем более, ничего у него не вышло. Не переманил Юльку-то… Кремень девка.