Следующим этапом комментирования коранического упоминания о Тубба‘, после его «оправдания», явилось отождествление его с Абукарибом Ас‘адом. Впервые оно зафиксировано в Сират ан-наби’ Ибн Исхака (ум. 150/767 г.)[210], однако утвердилось, видимо, уже в предшествующих поколениях. В тафсирах эту идентификацию мы встречаем впервые у Абу-л-Лайса ас-Самарканди (ум. 373/983 г.)[211]. Отождествление не было безусловным и общепринятым. Так, Ибн Хабиб (ум. 347/958 г.) приводит мнение о том, что Тубба‘ Корана — это Зайд б. Химал[212]. Рассказы тафсиров в связи с Тубба‘ часто приводят мотивы, связанные с другим героем кахтанидского предания — Шаммаром Йур‘ишем, что указывает на то, что Тубба‘ отождествляли и с этим царем. Однако широкое распространение получила идентификация с Абукарибом Ас‘адом. Суть комментирования коранического выражения «народ Тубба‘» хорошо выразил Хамза ал-Исфахани: «Некоторые йеменцы утверждают, что именно этот тубба‘ (Абу Кариб Ас‘ад) имеется в виду в Коране и что там осуждается не он, а его народ»[213].
Поскольку ни до Корана, ни в Коране химйаритский царь Тубба‘ не связывался непосредственно с именем Ас‘ада, мы можем утверждать, что отождествление Ас‘ада с Тубба‘ Корана доказывает широкую популярность и особую известность именно этого царя среди йеменцев, чьи исторические воспоминания и легенды служили основой для соединения йеменского прошлого с Кораном. Из знаменитого, памятного всем царя Ас‘ад превратился в коранический персонаж. Это сыграло большую роль в превращении его в центрального героя историко-эпического предания. Отождествлению Ас‘ада с Тубба‘ способствовало также и то, что в стихах мединских поэтов VII в. в аналогичном с Тубба‘ контексте (царь, воевавший с Йасрибом) упоминается тезка Ас‘ада — царь Абу Кариб[214], скорее всего идентичный Абукарибу б. Джабале, владетелю Финикона, «филарху арабов Палестины», упоминаемому в 543 г. в надписи Абрахи CIH 541[215].
Идентификация Ас‘ада с Тубба‘ тесно связана с прикахтанидскими тенденциями в комментировании Корана, с «оправданием» и восхвалением языческого Йемена. Это сказывалось и в том, что, в отличие от других аналогичных мест Корана, в тафсирах остался неосвещенным сам факт гибели «Народа Тубба‘», т.е. то, о чем Коран, собственно, и сообщает. Ни один комментарий не приводит легенд о том, как он был уничтожен. Этот мотив не был связан с кахтанидскими интересами и потому остался в стороне.
Отождествление Тубба‘ с Ас‘адом происходит из среды йеменцев, скорее всего обращенных иудеев, так как история иудаизации Йемена играла решающую роль для оценки Тубба‘ и для его идентификации с определенным царем. Однако самый ранний рассказ, совмещающий Ас‘ада с историей Тубба‘ принадлежит Ибн Исхаку и происходит из Медины, на его мединское происхождение указывают многие характерные детали (см. ниже, гл. III, 4). Йеменские ученые активно участвовали в комментировании Корана именно в Медине, совместно с местными знатоками хадисов и древних преданий. Надо полагать, что в среде мединских комментаторов, как местных, так и йеменских, под влиянием политических интересов последних, во второй половине VII в. и произошло отождествление Тубба‘ Корана с Абукарибом Ас‘адом.
Эта идентификация имела большие последствия. Ас‘ад стал еще более знаменит, поднялся на недосягаемую высоту по сравнению с другими героями южноарабской истории. С ним стали отождествлять все упоминания тубба‘ в центральноаравийской традиции, а также персонажей других преданий, так или иначе связанных с Йеменом (см. подробно в гл. III, 2, 3, 4). По мере формирования кахтанидского предания, начало которому было положено в Медине, Ас‘ад приобретает в нем все более значительную роль, все большую известность. В конце VII в. Ибн Муфарриг специально собрал легенды об Ас‘аде и приписываемые ему стихи[216]. Такие стихи занимают больше места, чем материалы о других царях, в самом близком к живому преданию его своде — Ахбар ‘Абид б. Шарийа. «Его» стихи были так знамениты, что составитель одного из вариантов книги «Завещаний царей» привел из «Завещания» Ас‘ада только первую строчку, добавив, что это произведение и так всем хорошо известно[217]. Все предание постепенно группируется вокруг фигуры Ас‘ада, у ал-Хамдани, насколько можно судить по заглавиям утраченных частей ал-Иклила, правление Ас‘ада оказывается хронологической вехой, разделяющей древний и второй периоды истории Йемена[218]. Ас‘ад (иногда просто под именем Тубба‘) и легенды о нем получают широкое распространение во всей мусульманской литературе.
214