Более всего знаменит он был, конечно, в Йемене. Нашван ал-Химйари, в трудах которого кахтанидское предание достигло наибольшей завершенности, уделяет Ас‘аду особое внимание, посвящает ему больше строк «Химйаритской касыды», чем кому-либо другому[219]. В комментарии к ней Ас‘ад наделяется чертами не просто великого царя, но героя. Он совершает походы во имя справедливости, защищая обиженных и притесненных (поход в Сирию), он пользуется покровительством волшебниц. Усиливается идея о праведности Тубба‘ Ас‘ада. Нашван называет его не просто праведным человеком, но «пророком, посланным к самому себе»[220].
В кахтанидском предании за роль центрального героя с Ас‘адом соперничают другие знаменитые цари, прежде всего Шаммар Йур‘иш, от одного к другому часто переходят сюжеты и мотивы, иногда Ас‘ада лишают идентификации с кораническим Тубба‘. Все это еще раз указывает, что кахтанидское предание не достигло стадии завершенности. Однако можно позволить себе предположение, что если бы аморфная масса предания превратилась в настоящее эпическое произведение, то Ас‘ад ал-Камил стал бы его главным героем[221].
В сегодняшнем Йемене он — самый знаменитый после Билкис (царицы Савской) древний южноаравийский правитель. Дорогой Ас‘ада ал-Камила местные жители называют тракт, ведущий на север, в Мекку[222]. С именем Ас‘ада традиция связывает городище Гайман, где указывают и его могилу. В районе Кала‘ до сих пор существует бану ал-Камил, члены которого считают себя потомками Ас‘ада[223].
В 30-х годах XX в. фигура Ас‘ада ал-Камила оказалась причиной острого политико-религиозного спора. В первые века ислама предание об иудаизме Ас‘ада делало его не язычником, а верующим в единого бога царем, что вполне соответствовало культурно-политическим целям кахтанидов. Начиная примерно с XI-XII вв., особенно в Йемене, предание о его обращении в иудаизм стали относить к более поздним и менее знаменитым царям, сохранив за Ас‘адом легенды о его вере в Аллаха и поклонении Ка‘бе (напр., у Нашвана ал-Химйари). Однако йеменские иудеи отстаивали истинность легенды о том, что именно великий Ас‘ад был первым иудейским царем Южной Аравии. В 1931 г. несколько йеменских принцев организовали вскрытие «гробницы» Ас‘ада ал-Камила и объявили, что царь похоронен по языческому, а не по иудейскому обряду. Никаких достоверных сведений об этом вскрытии нет, утверждалось, что все предметы были оставлены на местах, а склеп замурован. Эта акция вызвала официальный протест верховного раввина Йемена, который обвинил принцев, в преступном осквернении иудейской могилы, неприкосновенность которой гарантировалась имамом[224].
В последние годы в северной и южной частях Йемена много делается для воспитания в народе патриотических чувств и все чаще вспоминают о древней истории страны, о ее знаменитых правителях, в том числе и об Ас‘аде ал-Камиле, о котором пишут статьи[225], именем которого называют школы[226].
Формально завершенного цикла об Ас‘аде ал-Камиле не существует. Не дошло до нас и какое-либо произведение, связанное исключительно с его именем (таким, возможно, было его жизнеописание, составленное Ибн Муфарригом). В нашем распоряжении имеется масса легендарных сообщений, сказаний и стихотворных отрывков, содержащихся в различных произведениях арабской литературы как общего характера, так и специально посвященных Южной Аравии. Эти разрозненные фрагменты и легенды объединены общим хронологическим стержнем, повторением общих тем, общей политико-культурной направленностью. Среди всех этих материалов, хотя они и состоят из разнородных и различных по происхождению компонентов, нельзя выделить какие-либо самостоятельные версии.
Самое раннее произведение, в котором содержатся легенды об Ас‘аде ал-Камиле,— это Сират ан-наби Ибн Исхака, подробно рассказывающая о походе на Йасриб, об обращении в иудаизм. Материал Ибн Исхака был дополнен Ибн Хишамом (ум. 218/834 г.) при редактировании им Сиры[227] и включен также в Китаб ат-тиджан[228]. Другой вариант предания о походе в Хиджаз, также восходящий к мединской среде, был сохранен Хишамом б. ал-Калби (ум. 204/819 г.) и использован затем Абу-л-Фараджем ал-Исфахани (ум. 356/967 г.) в Китаб ал-агани как часть биографии поэта и вождя ауситов Ухайхи б. ал-Джулаха[229]. Хишаму б. ал-Калби принадлежит также рассказ о походах Ас‘ада на Восток, об уничтожении джадиситов, о связях с киндитами, включенный в свод ат-Табари[230]. Краткие сведения об Ас‘аде приводят Ибн Кутайба (ум. 276/889 г.)[231], ал-Йа‘куби (ум. 292/905 г.)[232], Ибн Дурайд (ум. 321/933 г.)[233]. Ат-Табари (ум. 310/923 г.) включил в Ta’pиx ар-русул ва-л-мулук рассказы Ибн Исхака, Хишама б. ал-Калби, отдельные независимые сообщения йеменцев и мединцев, а также целое стихотворение, приписываемое Ас‘аду[234].
221
Интересна попытка Тахи Хусайна изложить основные мотивы предания об Ас‘аде в форме устного рассказа, служившего для развлечения корейшитов времени ‘Абд ал-Мутталиба, см.:
231