При первых Омейядах калбиты добились значительного влияния, однако кайситы вели с ними активную борьбу. В те времена политические вопросы решались не только силой, но и в спорах и диспутах при дворе халифа. Поэтому большое значение приобретали такие аргументы, как древняя слава, старинная традиция занимать высшие посты и т.д. По мнению калбитов, кайситы претендовали на их исконные права, однако апеллировать при дворе халифа к своей истории им было не очень удобно. Недавнее прошлое северных арабов и их знати было запятнано упорным сопротивлением мусульманам. Напротив, кайситы похвалялись своим родством с основателем религии, с героями ислама.
В своей борьбе против кайситов сирийские арабы нашли себе естественных союзников в йеменцах. Южноаравийские племена появились в Сирии при Абу Бакре (30-е годы VII в.), участвовали в завоевании страны, в боях за Дамаск и Эмесу[36]. В Эмесе — Химсе поселились представители йеменской знати (рода Зу-л-Кала‘, Зу-Йазан, Зу-Зулайм, Зу-Ру‘айн), племена химйаритской группы (бахил, аз-зунджа‘, на‘има, са‘д б. аус)[37], киндиты. Постепенно там собирались и представители культурной элиты Йемена — поэты, ученые. Йеменцы тоже стремились к политическому влиянию, но, малочисленные, они не могли быть серьезными конкурентами сирийским арабам. Главными врагами йеменцев являлись те же центральноаравийские племена и хиджазская знать, выскочки, отнимавшие и у йеменцев и у сирийцев то, чем они должны были владеть по праву родства с правителями доисламских царств Аравии. Славное прошлое йеменцев было хорошо известно арабам, с ним были связаны воспоминания о южноаравийских царях, их могуществе и богатстве, их традиционной власти над большинством арабов. В то же время история знатных йеменцев не была опорочена борьбой с исламом. Эта славная история и была тем весомым вкладом, который йеменцы внесли в союз с мощной военно-политической силой — сирийскими арабами.
Естественно, что первые же шаги к осуществлению союза были связаны с объединением историй. С середины VII в. часть сирийских арабов начинает возводить свое происхождение к химйаритским царям. Появляются первые сообщения о спорах по поводу происхождения племенной группы куда‘а, джузам и др. В ходе спора о родословных джузам, по мнению В. Каскел[38], йеменское племенное название Кахтан впервые стало употребляться как имя эпонима и прародителя йеменцев и сирийских арабов. Его упоминает джузамитский поэт ‘Ади б. ар-Рика‘, отстаивавший мнение о кахтанидском происхождение своего племени:
Серия рассказов о спорах относительно происхождения кудаитов[40], включавших аргументацию с помощью генеалогических ухищрений, стихов и по-разному толкуемых хадисов, отразила царивший тогда разброд в области генеалогий, а также начавшееся размежевание. Объединение кахтанидов постепенно крепло, с середины VII в. в стихах все чаще встречаются противопоставления кахтанидов и аднанидов[41].
36
40
41
В стихах ‘Абдаллаха б. аз-Зубайра (ум. 60/679—80 г.), ‘Убайдаллаха б. Кайса ар-Рукаййата (ум. 70/689—90 г.), А‘ши Хамдана (ум.. 83/702 г.), ал-Фараздака (ум. 110/728 г.) — см.: