и, словно пораженная молнией, слабея, [промолвила]: “Сыночек матери!”, и упала без сознания прямо на отца. Слуги испугались и бросились поднимать их. Когда они пришли в себя, все домашние уже знали о случившемся, собрались [149] [в доме] и плакали. На их плач собралась вся деревня. Причитая, [все] с усердием заплакали. В это время и Бахалчжи [весь] в слезах прибыл. Поклонился юаньваю и сказал: “Привез тело барича!” Юаньвай с женой и вместе с деревенским людом вышли за ворота дома встретить тело барича, внесли его в дом, положили на лежанку, [вокруг] все столпились, сотрясая рыданиями небо и землю.
Но вот народ стал уговаривать [родителей]: “Господин и госпожа, зачем так плакать? Разве есть закон воскрешать плачем умершего? Теперь следует приготовить гроб и прочие вещи для покойника в соответствии с обычаем”. Юаньвай с женой только теперь перестали плакать, и [старик] сказал: “Ваши слова справедливы! Но хотя это и так, не могу не печалиться. Ведь мой любимый и разумный сын умер. Кому теперь я оставлю добро?” — и, обращаясь к Ахалчжи и
Бахалчжи, приказал: “Эти слуги только плачут. Приготовьте баричу семь поминальных вещей
5,
13 скаковых лошадей, возьмите из кладовых все, [что нужно]! Ничего не жалейте!” Ахалчжи и Бахалчжи перестали плакать и, следуя приказу [хозяина], приготовили баричу десять пестрых скаковых жеребцов, десять огненнорыжих, десять золотистых, десять быстроногих, десять белоснежных, десять черных, и когда доложили [об этом хозяину], то юаньвай распорядился: “На тридцать лошадей положите мешки с разной шелковой одеждой. На остальных лошадей погрузите колчаны и сайдаки. Белоснежных жеребцов оседлайте красными седлами и наденьте на них золотые уздечки с удилами и так ведите!”
14 Потом позвал пастухов и сказал [им]: “Возьмите из стада десять коров и быков, шестьдесят овец, семьдесят свиней, зарежьте и приготовьте!” Пастухи и Ахалчжи сказали в ответ: “Слушаемся!” И каждый из них отправился приготовлять [еду]. Юаньвай позвал девушек служанок Араньчжу и [150] Шараньчжу и велел им: “Возьмите себе помощницженщин из деревенских людей и [испеките] пшеничных хлебов — семьдесят, ватрушек — шестьдесят, гречневых хлебов — пятьдесят, кренделей — сорок, приготовьте водки — десять кувшинов, гусей — десять пар, уток — двадцать пар, куриц — тридцать пар, фруктов пяти сортов — два стола.
Если замешкаетесь, всех побью!” Обе ответили: “Слушаемся!”, и каждая бросилась приготовлять [кушанья]. Немедленно люди стали носить и расставлять все во дворе. Несколько сортов мяса возвышались подобно горе. Море водки разлито [по кувшинам], бессчетные ряды фруктов и хлеба расставлены. Драгоценностей, золота, серебра и бумажных денег рассыпали и разложили везде, а народ стал водкой кропить и плакать. Тут юаньвай начал причитать: “Ах! Царевич отца! Рожденный в пятьдесят лет! Сергудай Фянгу! Глядел я на тебя да радовался!
Этими лошадьми, стадами быков и овец, кто управлять [теперь] будет? В достоинство, разум и чистоту царевича очень верил! Скаковых лошадей чей царевич оседлывать будет? Слуг и служанок [много], а чей повелитель рассылать [их] будет? Соколы есть, а чей сын усаживать [их] на плечи будет? Собак имеем, а чьи дети водить их будут?”, и когда он заплакал, всхлипывая, то мать тоже стала причитать: “Ах! Разумный царевич матери! Я, мать, вела себя [всегда] добродетельно, молила о счастье. В пятьдесят лет родился! Разумный, чистый царевич! Искусный стрелок, проворный царевич!
Стройный, красивый, грамотный! Голосом нежный! Разумный царевич своей матери! Теперь, на какого сына опираясь, жить буду? К слугам милостивый! Видный царевич! Наружностью приятный! Стройный царевич! Румяный, подобный Пань ань! Красивый царевич! Как мать скажу: если без дела бродил, подобно ястребу на зов матери прибегал! Когда неверно поступал, голосом колокольчика [откликался]! Красивый [151] царевич! Я, мать, теперь на какого царевича смотреть буду, кого любя, жить буду?” Тут навзничь упала, пена [ртом] пошла, когда лицом вниз упала, то слюна потекла, соплей корыто натекло, слезы рекой Ялу полились.
В это время к воротам [дома] пришел какойто горбатый, дряхлый, согнувшийся старик и обратился к слугам: “Дэянкудэянку! Братья, послушайте! Не сходите ли к своему хозяину и не расскажете ли о том, что к воротам [дома] пришел дряхлый старик? Скажите, что желает [с