– Момпен, не надо! – Лале быстро подзывает собаку – ты чего? Сафие наш друг, прекрати..
Увидев хозяйку, собака быстро успокаивается. Предложение Влада дать собаке имя в итоге заимело за собой основания. Вскоре Лале поняла, что окликать гончую как «гончая» не даст большого прока. А собака такой питомец, которого окликать постоянно приходится. Аслан подсказал ей странное на слух имя, хотя она толком и не знала, откуда он его взял.
– Проходите, не бойтесь – теперь Лале кивает уже дочке визиря – она не укусит. Просто не признала вас сразу, решила, что..
– Что здесь делает собака? – испуганно лепечет Сафие.
– А, ну.. – Лале огорченно хмурится – я думала, Шахи-хатун позволит мне держать ее у себя, но она и слушать не стала. Раскричалась, схватилась за сердце..
Лале устанавливает лист на мольберт:
– В общем, теперь собака живет здесь.
Проходит еще несколько минут, прежде, чем Сафие соглашается принять тот факт, что собака, только что готовая кинуться на нее – совершенно безопасна. И то, как кажется Лале, смиряется она с этим только потому, что ей очень нужен портрет и другого места для его написания все равно не найти.
Однако, вскоре Сафие расслабляется, и Момпен даже удается к концу часа завоевать ее расположение. Однако, едва это происходит, Лале приходится прекратить работу. Набросок слишком блеклый и неясный, но зато по нему у Лале теперь есть возможность работать и без присутствия Сафие.
– Готово – заявляет она – после уроков я вернусь сюда и продолжу.
* * *
Когда Лале заходит в класс, большинство учеников уже на местах, но Ходжама Мустафы пока нет. Невольно она замечает чью-то взметнувшуюся руку. Аслан, сидящий в дальнем углу, тут же махает, едва видит свою лучшую подругу. Скорее по привычке, он кивает на пустое место рядом с собой.
И Лале уже делает шаг, как замирает.
Да, конечно, она всегда уже много-много лет садится рядом с Асланом. И это положение вещей ничто не может изменить, кроме разве что..
Она бросает короткий взгляд в противоположный угол. Там, так же одиноко, зарывшись в книгу и мрачно насупившись, будто желая страницами отгородить себя от видимости в окружающем мире, сидит Влад. Он отнюдь не машет, не приглашает – да что там, даже не смотрит на вошедшую Лале. Однако,
(..и я надеюсь, что величины твоего сердца хватит и на юного влада, и вы продолжите ладить и дальше.. в пределах разумного.. )
(..видишь ли, нам крайне необходимо, чтобы именно этот юноша изменил свои взгляды, увидел возможность и желание посягнуть на верность османской империи, поскольку сейчас в..)
она мучается сомнениями. Лале так и не поняла, зачем дяде Мураду понадобилось, чтобы Влад чувствовал себя здесь уютно, но объяснений и не требовалось, когда речь шла о просьбе султана. Она просто бралась и исполнялась безоговорочно, с полной отдачей.
Еще раз печально глянув в сторону лучезарно улыбающегося Аслана, Лале опускает взгляд и подходит к парте Влада. Даже когда она садится рядом, юноша и бровью не ведет. Зато вот краем глаза она видит, как улыбка Аслана медленно стягивается, угасает, а после на лице проступает обвиняющее непонимание. Она ждет, что друг, скорее всего, подойдет и спросит в чем дело, но он лишь как-то странно глядит и отворачивается.
Выждав паузу и поняв, что от Влада она приветствия не дождется, Лале неохотно заговаривает сама:
– Здравствуйте, как ваши дела?
– Нормально.
Он бросает на нее короткий взгляд поверх книги, а после вновь возвращается к чтению, будто не найдя здесь ничего примечательного, что стоило бы его внимания.
Лале насупливается и уже хочет упрекнуть его в невоспитанности – так как, в любом случае, не мешало бы поздороваться в ответ, как класс разрывает громогласный голос Мехмеда, который теперь стал распаляться еще громче:
– .. так вот поэтому я считаю, что Византия скоро падет!
Нурай-хатун, не особо отличающаяся умом и считающая, что предназначение женщины лишь украшать мир, в котором живет мужчина, раболепно ахает:
– Неужели? Как вы дальновидны, шехзаде!
Лале раздраженно вздыхает и говорит скорее сама себе:
– До появления Мехмеда здесь было намного лучше. А теперь он вечно выставляется и кого-то цепляет. Особенно не-османов.
– Я заметил – холодный голос Влада возмещает о том, что он все-таки слушает Лале.
Расценив это, как приглашение заново начать разговор уже в более дружелюбной манере (чтобы выполнить просьбу дяди), Лале с готовностью вновь оборачивается к соседу и советует:
– Если вас это коснется, вы, главное, не реагируйте. Не стоит оно того.