— Куда глаза глядят, — ответил Ян. — Может быть, и ты со мной пойдешь?
— С превеликим удовольствием!
Положил он в каждый карман по жернову и отправились они в путь-дорогу. Шли они, шли, друг другу о своих приключениях рассказывали, и вдруг видят — идет человек за водой, да не с ведром, а с бочкой.
— Здравствуйте, люди добрые, — спрашивает он, — куда идете?
— Э, да ты тоже силач, не хуже нас! — говорит ему Ян с железным посохом. — А идем мы, куда глаза глядят, по свету странствуем. Хочешь с нами идти?
— Отчего же не пойти? — говорит человек с бочкой. — Ведь я никогда еще не видел таких силачей, как вы.
И пошли они дальше втроем. Идут, смеются, байки друг другу рассказывают. Так шли они, шли, и пришли к источнику. Стали они по очереди воду пить. Попил Ям воды, разогнул спину, и уже собирался вслед за товарищами дальше идти, как вдруг увидел древнюю старушку. Подошла она к Яну и говорит ему на ухо:
— Берегись, сынок, там, в лесу живут три огромных великана, страшных и сильных, как Самсон. Служат они старому людоеду, который живет в неприступном замке, а замок тот на сто саженей в землю ушел. Чует он христиан за три лье от замка, и, когда он голоден, отправляются великаны по его приказу за людьми охотиться. Три огромных пса день и ночь сторожат его замок. Если не побережешь себя, то тебя первым схватят. Друзья-то твои некрещеные, их людоед сразу не учует. Возьми, сынок эту золотую травку, которую я сорвала в шестую лунную ночь, она тебе добрую службу сослужит. Скажи ей только: «Травка, травка, делай свое дело!» — она тебе и поможет. Удачи тебе, сынок… — сказала она так, и исчезла в придорожных зарослях, как будто и не было ее никогда. Задумался Ян над ее словами.
Только ступил Ян на лесную тропинку, как почуял его запах старый людоед и говорит:
— Кто-то но нашему лесу бродит. Чую душу христианскую. Выходите, слуги, на охоту! Славный денек выдался.
Надели три великана сапоги, что за шаг девять саженей пробегают, и вмиг добрались до силача с жерновами и силача с бочкой.
— Кто вам разрешил, — говорят великаны, — в этот лес забредать, ни у кого позволения не спросив? За такое вы жизнью заплатите.
— Сейчас мы посмотрим, кто кому заплатит, — отвечает силач с жерновами. — Если речь о смерти идет, то лучше, по-моему, быть мясником, чем коровой! — и кинул одни жернов в голову великана:
— Один готов!
А вторым жерновом во второго великана запустил:
— И второй готов!
А третьему великану только бочка досталась. Да только этим великана не свалишь. Прыгнул он, как пес на добычу, на обоих силачей, схватил их за горло и побежал с ними в замок. Ян только и успел, что подойти, увидеть, чем все дело кончилось и кое-что услышать. Не заметил его великан. Побежал Ян вслед за ним. Подошел он к замку и встал под окном огромной комнаты. Слышит: говорит старый людоед своему слуге:
— Что с тобой стряслось? На тебя глядя, можно подумать, что с вами в лесу беда приключилась.
— Так оно и есть, — отвечает великан. — Никогда мы еще в такую беду не попадали. Мои старшие братья живыми из битвы не вышли, да и сам я еле ноги унес.
Тут вспомнил великан, что принес он с собой двух бретонцев. Бросил он их на пол, как мешки с тряпьем.
— Вот, — говорит он старому людоеду. — Эти двое, которые за смерть двух моих братьев должны заплатить. Это не люди даже, а дьяволы какие-то.
— Какие ж это дьяволы? Люди как люди, — отвечает людоед.
— Ну нет! Один такой ста человек стоит. Как бросил в моего старшего брата мельничный жернов — так и умер мой брат на месте. Как достал другой жернов из кармана — и среднему брату голову проломил. А тут другой в меня бочку бросил. У меня только искры из глаз посыпались. Если бы попался им под руку дубовый пень или большой камень, то и мне бы конец пришел.
— Поди, отдохни, сынок, да поспи как следует, — ответил людоед. — Ты, по-моему, слишком испугался. Огорчил ты меня, нечего сказать. Что же я буду делать теперь на старости лет, если и тебя лишусь? Ладно, поторопись: снова я чую душу христианскую. А некрещеных я не ем. Эти два бретонца разве что нашим голодным собакам на обед сгодятся.
А собаки и правда, с тех пор как великан добычу принес, только и делали, что прыгали. То ли ждали, что им свежего мяса кинут, то ли Яна с Железным Посохом учуяли, но достать не могли. Были те псы железными цепями привязаны, толстыми-претолстыми, до белизны вытертыми — так вертелись и рвались злые собаки.
Понял Ян, что есть у него еще немного времени, пока великан отдыхает и сил набирается. Стал он вокруг замка ходить да бродить, чтобы узнать, как в замок можно проникнуть. А еще слышал он краем уха, что томится в замке какая-то принцесса. И ее он тоже хотел найти. Шел он вдоль стены, свои посохом по ней постукивал и спрашивал:
— Есть ли тут кто живой?
— Есть, добрый человек! — вдруг ответил ему кто-то из-под земли тоненьким голосом, будто ребенок говорит.
— Кто ты и что здесь делаешь? — спросил Ян.
— Я дочь короля Гибернпп [13]. А ты кто — человек или ангел?
— Прозвали меня Ян с Железным Посохом, я сын чесальщика из Нижней Бретани. Если смогу, то помогу тебе выбраться отсюда. Чует мое сердце, не долго тебе в этом подземелье сидеть.
— Храни тебя бог, добрый человек! Это мой ангел-хранитель привел тебя сюда, ведь дед мой тоже был из Нижней Бретани! Ни один человек еще сюда живым не добирался, кроме тех, кого, так же, как и меня, привели на корм людоеду или его злым собакам.
— Ну что ж, до скорого свидания! — сказал Ян. — Помолись за меня Господу и Богородице, пусть помогут они мне. Сегодня или завтра освобожу я тебя.
Пошел Ян прочь, а вслед ему молитва принцессы доносится. Ушел он в лес крадучись, чтобы никто его не заметил. Забрался на дерево, а сам думает: «Если стану я по лесу бродить, то поймает меня великан, и тогда ничего у меня не выйдет. Пусть походит да поищет меня».
Недолго ему ждать пришлось. Пришел великан, и увидел Яна на дереве.
— Ах, вот ты где, человечишка, — кричит великан. — А ну-ка слезай на землю, поговорим.
— И не продумаю, — отвечает ему Ян. — А если ты со мной поговорить хочешь, говори. Я и так услышу.
— Никто тебе, козявка, не позволял в этот лес заходить.
— И тебе никто не позволял на моих друзей набрасываться и душить их, — отвечает Ян. — И поберегись моего посоха, а не то разобью я твою поганую голову и псе ребра тебе пересчитаю. Силач с жерновами и силач с бочкой неплохо с твоими братьями расправились, да только но сравнению со мной они и не силачи вовсе. Подойти-ка ко мне, трус, подойти, не бойся!
Послушал великан, как Ян с ним разговаривает, посмотрел на его посох, да и призадумался. Подумал-подумал, и говорит Яну:
— Давай жить в мире.
— Хорошо, — ответил Ян. — Но если что-нибудь дурное начнешь против меня замышлять — тебе не сдобровать. Иди впереди меня и никуда не сворачивай, а не то я тебе ноги переломаю.
— Хорошо, — отвечает великан. Сильно он испугался Яна.
Слез Ян с дерева и пошел за великаном к замку. А сам посох из рук не выпускает, боится, что великан попробует его как-нибудь перехитрить. Подошли они к замку. Говорит великан:
— Сейчас я тебе покажу комнату, где ты сможешь спрятаться. Ведь если людоед узнает, что ты в замке, он меня на части разорвет да на костях моих покатается. Сиди там тихо и никому на глаза не показывайся, а все, что надо — еду и одежду — ты в комнате найдешь. Ну все, пора мне идти к старому людоеду.
Только пришел великан к людоеду, как тот и говорит:
— Чую я душу христианскую!
— Это, дедушка, запах тех двоих, которых я тебе вчера принес.
— Нет, внучек, некрещеные они. А я христианина чую, да близко!
— Это ты принцессу чуешь, дедушка.
— А почто ты мне сегодня ничего из лесу не принес?
— Да так, — оправдывается великан. — Трудно мне было после вчерашнего в себя прийти.