Про него нельзя сказать, что он будто бы нарушал запрет на прелюбодеяние. Так и я, украв от бедности, не нарушил запрет на воровство».
Потом он пошёл читать посмертное наставление:
— Человеку, идущему к Шести путям, дают шесть монет[90]. Ты за наставление дал связку и восемь монов. Подсчитаем — итого у тебя получилось на одну связку и два мона больше, чем у прочих. Есть десять направлений. Можешь направляться, куда тебе вздумается. В том, что ты станешь буддой, нет никаких сомнений, ведь говорится: «Даже в аду, населённом демонами, деньги решают всё!»
Люди, бывшие там, поразились, и не было таких, кто не подумал бы: «Что за шутник этот Иккю!»
Мимо проходил продавец горшков. Иккю погнался за ним с криками: «Не уйдёшь!» — а перепуганный горшечник бросил своё коромысло с товаром и убежал.
12
Как Иккю опьянел от сакэ, уснул и сложил стихи, а также о том, как он говорил с китайским монахом
Один монах, услышав, что Иккю — просветлённый, решил: «Проверю-ка, насколько он преуспел в постижении учения!» — и направился в монастырь Дайтокудзи. Спросил, где Иккю, — а тот как раз упился и спал без задних ног в питейном доме, что был у ворот монастыря. Послали за ним послушника.
— Тут пришёл один преподобный, на вид — китайский монах, и спрашивает: «Где Иккю?» Возвращайтесь в монастырь поскорее! — пытался он растормошить Иккю, а тот шатался, не открывая глаз. Тут подоспел хозяин питейного дома:
— Хорошо ли вам спится?
— Прекрасно! — отвечал Иккю и сложил для хозяина стихи:
Хозяин был рад это слышать.
Снова пришёл туда послушник:
— Идите же в монастырь! Тот преподобный уже заждался! — а Иккю только захрапел, повернулся во сне и раскинул руки.
— Как я ни пытался его разбудить, ничего не вышло! — сказал он, а тот монах сказал:
— Ничего-ничего, пока он спит и ничего не соображает, я сам его растормошу и задам один вопрос! Тут уж будет ясно, о чём он думает! — И тот китайский монах подкрался к спящему Иккю, уселся к нему в изголовье, тот ещё не открыл глаз, а этот как гаркнет:
— Какое дело этим мирянам, почему к нам с Запада пришёл Бодхидхарма! — и не успел он это договорить, Иккю оттолкнул его:
— Сам ты мирянин! — а китайский монах даже не нашёлся, что ответить. «Вот уж и вправду просветлённый! В десять раз больше, чем я даже слышал! „Сам ты мирянин“ — воистину дзэнский ответ!» — так от всей души восторгался он.
13
Как Иккю зачёл Нинагава Синъуэмону постижение коанов
Когда Синъуэмон изучал коан «Другой»[92], Иккю задал вопрос:
— Шакьямуни и Майтрейя — слуги кого-то другого. Скажи мне, кто этот Другой? — а Синъуэмон отвечал стихами:
Иккю был тронут этим ответом и зачёл Синъуэмону постижение коанов тысячи семисот наставников прошлого.
Свиток третий
1
Как Нинагава Синъуэмон перед смертью выстрелил в наваждение, а также о наставнике его Иккю
Нинагава Синъуэмон Тикамаса был многомудрым мужем, способным к постижению Пути. Стал он учеником преподобного Иккю, чтобы изучать Дзэн. Должно назвать его выдающимся мужем, который воистину прозрел Закон Будды до самых глубин и охватил умом сокровищницу Истинного закона, разгоняющего мрак. Они с преподобным понимали друг друга без слов, и преподобный его отличал.
89
90
По обычаям того времени, умершему клали в гроб монеты для уплаты за переправу через реку Сандзу. Шесть путей — возможность перерождения в одном из Шести миров, которые включают в себя Мир богов, Мир асуров, Мир людей, Мир животных, Мир голодных духов и Мир адских существ.
91
Ветками криптомерии (яп.
92
93
Как и в случае со многими другими дзэнскими текстами, здесь невозможно выделить какой-то один основной смысл. Сам текст таков, что читающий вносит в него не меньше смыслов, чем автор, и единственное рациональное объяснение здесь не представляется возможным. Одно из возможных прочтений — Синъуэмон обыгрывает заданный ему вопрос «Кто он/Другой (которому служат Шакьямуни и Майтрейя)?», показывая, что вопрос не существует без вопрошающего, который вначале должен понять, кто вопрошает о том, кто тот «другой» (то есть он сам), и осознать, что не существует однозначного конкретного ответа ни на один из этих вопросов.