В ранних записях говорится о том, что местные жители часто укрывали Рощина от властей, однако делали это, в основном, из-за страха перед ним. Причиной страха чаще всего называется пытка жертв огнем, практиковавшаяся Рощиным и его братьями. Мотив сжигания разбойниками своих жертв до сих пор считался характерной особенностью северорусских разбойничьих преданий. Однако окские предания о разбойнике Рощине показывают, что данный мотив имел большое распространение и в среднерусских разбойничьих преданиях.
Одновременно с сохранением мотива страха местных жителей перед Рощиным в преданиях стали получать распространение рассказы о том, что жители окрестных деревень укрывали Рощина в случае опасности, получая за это от него различные «подарки и гостинцы». В дальнейшем эти сообщения трансформировались в рассказы о деньгах (или иных предметах), передаваемых Рощиным беднякам. Ни в одном источнике XIX в. о помощи Рощина бедным ничего не говорится. Подобные мотивы впервые отмечаются в записях 1930‑х гг.
О помощи Рощина беднякам сообщается в самых разнообразных мотивах. Как правило, это мотивы оказания помощи Рощиным старушкам, идущим покупать корову (или занимать деньги на ее покупку), имеющие типологический характер для разбойничьих преданий. Существует в преданиях о Рощине и мотив одаривания крестьян в качестве компенсации за нарочно причиненный ущерб: разбитые горшки, убитую лошадь и т. п. Большое распространение в преданиях о Рощине имеет сюжет о деньгах, зарытых под пеньком, на который садится путник, встретившийся разбойникам.
В поздних преданиях получает распространение мотив «гуманного» разбоя Рощина: сообщается, что Рощин только грабил, отбирал лишнее, но никого не убивал.
Эволюция мотивов, характеризующих отношения между Рощиным и местными жителями, свидетельствует об изменении в преданиях образа атамана Рощина в сторону его «облагораживания», выражающемся в постепенном угасании качеств антагониста, «чужого» и превращения разбойника в «своего» по отношению к местным жителям.
В преданиях о Рощине часто подчеркивается, что он был не простым разбойником, а предводителем, атаманом шайки, и обладал большой властью в округе. Атаман Рощин изображается в преданиях ревностно оберегающим авторитет своей власти, не прощающим никому в ней сомневающемуся или на нее посягающему: сообщается о публичном наказании местных жителей, осмелившихся высказать ему непочтение, или о поединке с другим разбойничьим атаманом за власть в регионе. Постепенно в преданиях все большее распространение стал получать мотив справедливости Рощина: добычу у него всегда поровну делили.
Появление данных мотивов свидетельствует, что в рощинских преданиях на определенном этапе их эволюции стал развиваться образ не столько «благородного» разбойника, сколько «справедливого» правителя.
Основными мотивами, раскрывающими тему исчезновения шайки атамана Рощина, являются мотивы гибели Рощина на озере и его пропажи без вести.
Одновременно с реалистическими мотивами гибели атамана Рощина уже в ранних преданиях стало отмечаться, что в связи со сверхъестественными неуязвимостью и неуловимостью Рощина для противоборства с ним необходимо появление также магического противника, местного колдуна Ворожеинова, способного нейтрализовать колдовство Рощина, что имеет соотношение со многими мифологическими и фольклорными традициями. В преданиях колдун Ворожеинов действует типичным колдовским средством — силой своего заговора нейтрализуя силу заговоров атамана-колдуна. Однако, если в ранних записях противодействия одного колдуна для ликвидации Рощина было достаточно, то уже в преданиях второй половины XIX в. колдун вынужден изыскивать дополнительные магические средства для противодействия атаману и прибегать к помощи других лиц, в частности, любовницы Рощина, выпроводившей атамана от себя неумытым и сообщившей об этом колдуну. Таким образом, практически одновременно в рощинских преданиях отмечается возникновение двух новых мотивов гибели атамана Рощина: уход неумытым и предательство женщины, оказавшихся во взаимодействии друг с другом, сохранившемся и в поздних преданиях. В записях XX в. появляется мотив убийства Рощина медной пулей (пуговицей), неизвестный в ранних преданиях, сохранивший свое положение и в настоящее время.