— Но в таких случаях эффект приобретает колоссальное значение…
— Вовсе нет. Эффект сильно локализован в пространстве и может быть получен лишь применительно к конкретному лицу, на котором проводится эксперимент; с военной точки зрения эффект интереса не представляет, в личностном аспекте он также не имеет сколько-нибудь серьезного значения. Обществу вряд ли нужна способность человека узнавать чуть-чуть раньше то, что он сам же и сделает чуть-чуть позже.
— То есть человек может увидеть только свое собственное будущее?
— Да, он видит в будущем только себя и, разумеется, свое непосредственное окружение. Поэтому Пабло сейчас в опале. Еще бы: эгоцентрические забавы, формалистические выверты прогностики, элитарный интеллектуализм — сам знаешь, каких собак у нас могут понавешать. Потихоньку он продолжает этим заниматься — для приятелей, для тех, кого они по знакомству направят; ну и берет он за это, соответственно, кое-какую мзду.
Гость согласно кивнул, мол, само собой.
— А в каких случаях можно рассчитывать на интервалы повышенной каузальности, о которых ты говорил?
— Их рассчитывает химокомпьютер; расчетные формулы очень сложны и представляют собою суммы тензоров, которые в значительной степени зависят от индивидуальной константы, так называемого коэффициента АК, а константа в свою очередь связана с циклоидой — впрочем, к чему тебе все это?.. Он пристально посмотрел на гостя. — Ты что же, все-таки настаиваешь на своем? Послушай моего совета, откажись от этой затеи.
— А больно будет? — спросил гость.
Лет ему было немногим больше сорока, одет по-городскому. В голосе послышалась робость, которую несведущие люди испытывают перед сложными приборами.
Янно невесело усмехнулся.
— Физической боли, конечно, никто не чувствует…
— Но?
— Есть ведь еще и душевные муки, поэтому мне хочется тебя предостеречь. Остается ощущение полного бессилия, и это ощущение угнетает каждого, что бы он ни говорил. Особенно после повторного эксперимента. Сейчас Пабло категорически возражает против повторных экспериментов, да с ним почти никто и не спорит. Сама же процедура до крайности примитивна. Опускаешь лицо в чашу с плазмообразным веществом — нет, не беспокойся, это не огонь, лишь странное голубоватое свечение, но током там не бьет. В общем-то, при этом ничего не чувствуешь, ни тепла, ни запаха. Какого-либо негативного последствия тоже не наблюдалось. Как только это свечение, то есть распадающийся логоалкалоид, начинает проникать в поры твоей ауры, химокомпьютер тут же рассчитывает необходимые данные, и ты почти сразу видишь кусочек своего будущего, которое отстоит от настоящего момента на тот отрезок времени, что указывается на шкале компьютера. Глаза, конечно, нужно держать открытыми, но ты решительно ничего не почувствуешь, разве только то, что твой бумажник стал немного полегче. Цены у Пабло растут так же стремительно, как и везде. Думаю, придется раскошелиться на целый фунт, не меньше. Так что я бы на твоем месте еще раз хорошенько…
Он думал, это будет стоить дороже, перебил гость, а на увещевания, что, мол, на фунт можно купить целых две бутылки крепкого или шесть желтых обеденных талонов, с фруктами и сносным кофе, — а такие деньги не швыряют псу под хвост, даже если ты принадлежишь к категории лиц с доходом третьего класса, — на все эти увещевания гость возразил, что случай представляется в своем роде уникальный, будет ли еще такая возможность, неизвестно…
Янно с раздражением отмахнулся.
— Уникальный, уникальный — все так говорят. Будь спокоен, уникальным он и останется, только в гораздо более глубоком смысле. Я хочу уберечь тебя от ненужной траты нервов и денег. Достаточно просто понять, что ты и так постоянно видишь свое будущее, только как бы уже исполнившееся будущее, но ты вообрази, будто увидел его на минуту раньше, чем оно наступило. Каждое «СЕЙЧАС» когда-то было «ПОТОМ», а каждое «ЕСТЬ» когда-то означало «БУДЕТ». Ты вот губы скривил, а двадцать секунд назад твоя ухмылка была самым настоящим будущим. Так представь себе голубое свечение, себя в этом свечении и что видишь ты в нем, как криво ухмыльнулся, только и всего. Стоит ли жаждать эдакого чуда? Ведь чего-либо другого ты не увидишь. Не лучше ли тогда оставить свой фунт при себе, да и чувства полнейшего бессилия, похожего на обморок, испытать не придется. Словом, возьми любое заурядное мгновение из своей повседневной жизни, а потом представь себе голубое свечение, в котором ты видишь самого себя, лицом к лицу, как в обычном зеркале. Собственно говоря, совершеннейшая тривиальность.
Гость с жаром возразил:
— Тривиально только потому, что тривиальна наша повседневность, иначе говоря, характер времени — я имею в виду не эпоху, хоть и ее тоже, а время вообще, время как категорию. Сущность времени состоит в том, что оно является динамическим процессом, и действительно глупо было бы платить деньги, чтобы убедиться в том, что происходящее сейчас не существовало раньше и в этом смысле должно считаться будущим по отношению к прошлому — причем сравнить и проверить их совпадение невозможно! Вот в чем заключалась и заключается тривиальность! У вас же можно проверить, действительно ли наступит то, чему предстоит наступить в будущем, а это поистине сенсация, как бы там ни относилось к ней ваше начальство. Я думаю, вы сами не понимаете, что оказалось у вас в руках! Вас, конечно, ничем не удивишь, вы это видели сотни раз, но нашему брату, которому попасть сюда очень непросто… — Янно хотел было возразить, но гость отмахнулся. — Пожалуйста, расскажи мне лучше все по порядку; решения моего тебе все равно не изменить. Итак, я опускаю голову в светящуюся чашу и открываю глаза — что я там увижу? Будущее и настоящее одновременно?
— Глазами ты увидишь будущее, все остальные органы чувств будут воспринимать настоящее. Например, ты будешь слышать наши голоса, но видеть только то, что должно наступить.
— А вы сможете увидеть то же самое, что увижу я?
— Мы можем видеть то и другое настоящее и будущее — одновременно. Правда, будущее лишь как отражение электрических импульсов твоего мозга, то есть довольно расплывчато. Но контуры различить можно, можно узнать черты лица, и, уж конечно, видны движения идешь ты или стоишь; точнее говоря, видишь ты себя идущим или стоящим.
— И в какую сторону движется при этом время, вперед или назад?
— В искривленном пространстве оно двигалось бы назад, но неизменно по направлению к прошлому. Благодаря же темпоральному искривлению время вновь движется вперед, и небольшой интервал будущего захлестывает настоящее, как бы накладывается на него. Допустим, ты видишь, что произойдет через одну минуту, а в лучшем случае — в пять последних секунд, причем если брать за точку отсчета самый первый момент, когда ты начал видеть будущее, то это будут секунды с пятьдесят шестой по шестидесятую. Параллельно истекают секунды обычного времени, с первой по пятую. Мы же увидим и настоящее и будущее, но будущее весьма схематично. А ты увидишь его совершенно отчетливо, но зато только его, только будущее. Пятьдесят шесть, нет, пятьдесят одну секунду спустя…
— …произойдет как раз то, что я видел в светящейся чаше.
— Да, произойдет именно это. На пятьдесят шестой секунде наступит пятьдесят шестая секунда, и так далее до шестидесятой секунды, а потом пойдет время, которого ты уже не видел. Петля кончилась, интервал пересечения будущего с настоящим пройден; будущее непрерывно переходит в настоящее, так что время — за исключением микропроцессов — имеет лишь одно измерение. И все же…
— Оставь, тебе все равно меня не отговорить!
— Я только хотел сказать, что ты даже минуты будущего не увидишь, а скорее всего, лишь пару секунд.
Глаза у гостя блестели, в ответ промелькнула искорка и в глазах у Янно.
— И все же, — медленно проговорил гость, изображая раздумье, хотя возражение было готово и прямо-таки рвалось наружу, — и все же допустим, я возьму да сделаю что-нибудь другое, совсем другое, не то, что видел в чаше?