— Отнесите меня к Его Величеству! У меня есть что передать ему от императора У-ди династии Чжоу!
Аудиенция была немедленно предоставлена: Ба-бяо предстал перед императором и был допрошен. Он доложил следующее:
— Вначале меня окликнули какие-то люди и приказали следовать за ними до места, где будет большая пещера в земле. Дорога, по которой мы шли, вела в эту пещеру. Как только мы оказались у входа, я увидел более ста всадников, прибывших с запада. По всему они походили на парадную свиту правителя. Вскоре высокая особа прибыла: то оказался император У-ди династии Чжоу. Равный по ритуалу поклонился Его Величеству, император молвил:
— Правитель призвал Вас сюда, чтобы быть свидетелем по моему делу. Вы лично не виновны ни в каких преступлениях.
Затем Его Величество вошли в пещеру. Туда же посланники ввели и Равного по ритуалу. Там были дворцовые ворота, ведущие во двор. Он увидел императора У-ди сидевшим с другим господином и оказывавшим ему высшие знаки почтения. Провожатые Ба-бяо поклонились господину, и тот вопрошал Равного по ритуалу:
— За все время, что Вы готовили пищу для императора, сколько белых кружков подали ему?
Ба-бяо не понимал, что значит белые кружки, и оглянулся на своих провожатых. Те подсказали, что белые кружки — это яйца, и Ба-бяо ответил:
— Император часто ел белые кружки, но никак не могу вспомнить, сколько!
— Этот человек не помнит, — обратился владыка к императору. — Тогда будем изгонять!
Император поднялся с места и выглядел очень жалким и неприкаянным. Вдруг в передней части двора появилось железное ложе и при нем несколько десятков тюремщиков-эпанов с бычьими головами и человеческими телами. Императора возложили на этот одр, и тюремщики принялись тыкать его железными жезлами. На его боку образовалось отверстие, из которого высыпались все яйца. Они были уже на уровне одра, и было их этак с несколько ху. Владыка приказал их посчитать, и, когда подсчеты были закончены, одр и тюремщики разом исчезли. Император снова сел рядом с владыкой. Владыка приказал Равному по ритуалу возвращаться и велел вывести его наружу. Когда Ба-бяо подошел к выходу из пещеры, то увидел императора У-ди, подоспевшего к нему с такой просьбой:
— Известите Сына Неба династии Великая Суй. Мы вместе служили. Мои кладовые ломились от шелков и драгоценностей. При жизни я и сам был императором, но уничтожал закон Будды. Теперь я подвергаюсь таким страшным мучениям! Прошу Вас, Ваше Величество, ради меня приобретите религиозные заслуги!
Император Вэнь-ди издал указ: каждому жителю Поднебесной пожертвовать одну монетку, радея об усопшем.
Мой дед по материнской линии Циский гун был этому свидетелем и по возвращении домой все подробно рассказал.
Раб, порадевший о своем хозяине
При династии Северная Ци жил чиновник, носивший родовое имя Лян; был он влиятелен и богат. Перед смертью он так сказал жене и детям:
— Всю свою жизнь я любил моего раба и коня. Они долго мне служили и заботились обо мне. Они знают все мои желания. Когда я умру, принесите их мне в жертву. Иначе у меня не будет никого, кто бы мне прислуживал и на ком бы я ездил.
Когда чиновник умер, родные наполнили мешок землей и задавили им раба. Через четыре дня, когда еще не был убит конь, раб вернулся с того света и рассказал следующее.
Он не пришел в сознание, когда уходил из этого мира. Вдруг он оказался у ворот казенного учреждения. Стража в воротах остановила и не пустила его внутрь. Раб провел ночь за воротами. Наутро он увидел хозяина, закованного в кандалы и в окружении охранников. Тот как раз входил в казенное учреждение. Увидев раба, он сказал:
— Я думал, что умершие могут иметь рабов. Потому я завещал доставить тебя сюда. Но теперь каждый мучается сам по себе, и мы не имеем никакого отношения друг к другу. Я сегодня же доложу о твоем приходе чиновникам, и они должны тебя освободить.
Пообещав, он ушел. Раб стал подсматривать из-за защитной стенки (экран перед дверью или воротами) и увидел чиновника и охранников.
— Сколько жира выдавили из него вчера? — спросил чиновник.
— Восемь шэнов, — был ответ.
— Возьмите его еще раз с собой, — приказал чиновник. — И выдавите из него еще один ху и пять доу.
Хозяина утащили прочь до того, как он успел что-нибудь вымолвить. На следующее утро хозяин пришел вновь и с извиняющимся видом обратился к рабу: