Дерила с Бермятой не сказать чтоб уж очень хорошо ладили между собой. Откровенно говоря, соперничали они во всём — и в работе, и в прочих отношениях. Впрочем, в гости друг к другу они захаживали. Всякий раз жёны суетились, стараясь поставить на стол самое лучшее; однако, возвращаясь из гостей, отзывалась Снегурка о стряпне соседки весьма нелестно:
— Ну совсем готовить не умеет баба. Кто ж так пироги печёт?
Владина тоже была невысокого мнения об угощениях, которые подавала супруга соседа:
— Видать, не научила её матушка, как стряпать надобно.
Приодеться женщины тоже старались, красуясь друг перед дружкой в обновках; одним словом, мужья соперничали, и жёны — туда же. А между тем Бермята то и дело ловил себя на том, что заглядывается на супругу соседа. Его Снегурка была сухощава и черноволоса, точно кочевница-кангелка, а Владина — светлая и мягкая, как белый хлеб, телом округлая, с пшенично-русыми волосами и ясными голубыми глазами. Честно признаться, стряпня Владины нравилась Бермяте больше, что бы там Снегурка ни говорила, а потому он раздражался всякий раз, когда жена начинала хаять её поваренное искусство. Но, будучи человеком сдержанным, молчал.
Дерила, приходя в гости, любезничал со Снегуркой, а та так и таяла от приятных учтивых слов соседа. Только слепой бы не увидел, что эти двое пришлись друг другу по душе. Видел это и Бермята, но, по своему обыкновению, хмурился и молчал. А сам тайком на Владину засматривался да уплетал за обе щеки её угощения. Приветливо улыбалась ему женщина, и теплело у него от её синеокого взгляда на сердце.
Сошлись однажды у колодца бабы, и сказала Снегурка Владине:
— Слушай, соседушка, люб мне твой Дерила. Жить без него не могу, так люблю! Уступи ты мне его, а себе моего Бермяту возьми. Разве ты сама не видишь, что он как раз будто для тебя и создан!
Сперва возмутилась Владина, оторопела: мол, как так можно — взять и поменяться мужьями! А потом, подумав, и согласилась. Ведь и ей давно по сердцу был соседкин супруг — спокойный, добрый, надёжный, немногословный и такой сильный! Они даже масти с ним были одинаковой — оба светло-русые и со светлыми глазами. А Снегурка с Дерилой — по забавному совпадению, чернявые, да и нравом схожи. Но разве это главное? Главное — сердцем и душой она к Бермяте тянулась, грустила втихомолку, и вдруг — такой, на первый взгляд, дерзкий, но такой простой и правильный выход предложила соседка!
— Так что ж делать-то? — нерешительно спросила Владина. — Как же мы поменяемся?
— Да очень просто, — с лисьей усмешкой прищурилась Снегурка. — Ты ночью ступай к моему мужу, а я пойду к твоему — только и всего.
— Вот так вот, просто?.. А ну как они воспротивятся? — засомневалась Владина.
— Да они только рады будут! — рассмеялась Снегурка. — Эти мужики совсем притворяться не умеют, у них всё на лице написано. Люба я Дериле, а Бермята по тебе вздыхает. Поверь мне, соседушка, как только мы мужиками поменяемся, всё сразу на свои места встанет, и заживём мы куда счастливей прежнего!
Сказано — сделано. Наутро проснулся Бермята с Владиной под боком, а Дерила нашёл подле себя Снегурку. Последняя как в воду глядела: не стали мужчины возражать против такого обмена. У Бермяты и правда будто душа на место встала, как только в его доме поселилась желанная светлоокая Владина. Мир и покой воцарился в семье, и зажили они в любви да согласии. У Дерилы со Снегуркой жизнь пошла весёлая: утром поссорятся, а ночью, под одеялом, помирятся — только визг да охи-вздохи Снегуркины слышны. А совсем скоро, как бы в подтверждение правильности этого решения, обе женщины понесли дитя под сердцем — почти одновременно, с разницей всего в месяц. И это после того, как Снегурка три года не могла зачать в браке с Бермятой, а Владина с Дерилой — четыре.
Соперничество соседей-мастеров продолжалось. Соревновались они и в работе, и у кого в саду яблок больше созреет, и у кого жена блины вкуснее испечёт; после обмена супругами детки у них посыпались, как из лукошка. В народе говорили: «Шла Мила (супруга Лалады) по лесу с корзинкой деток, да корзинку и опрокинула». И у Бермяты, и у Дерилы в семье рассыпалось по лукошку, и предложил однажды чернобородый сосед:
— А поглядим, у кого детей больше народится!
Сказано — сделано. Годы летели, сады цвели и плодоносили, а детки рождались. Глядь — у Дерилы уж восемь, а у Бермяты — пока шестеро.
— Отстаём! — досадовал тот. — Поднажать надо, жёнушка!
Поднажали они с Владиной и вырвались вперёд: у Дерилы — десять, а у Бермяты — одиннадцать детей! Отрыв получился за счёт того, что Владина два раза двойню принесла. Вот только рожала она одних дочерей, а Снегурка произвела на свет шестерых мальчиков и четверых девочек. Кручинился Бермята: