— Ты хочешь, чтобы я ушла?
В комнате становится тихо. Мне — до жуткого неловко.
Я хочу, чтобы ты ушла, кем бы ни была.
Продолжаю смотреть, как Тарнавский концентрирует свои эмоции на действиях руки. Сжимает сильно в кулак. Разжимает.
— Нет. Я хочу, чтобы ты помогала в процессе, а не усложняла его своим характером. Отец не просто так попросил тебя присутствовать, Кристина. Правда же? Это нужно всем. И вашей семье чуть ли не в первую очередь.
Его спокойная речь действует намного лучше, чем истеричные вбросы Кристины. Это понимают все. Она тоже.
Смотрит на моего судьи, выжигая мою грудную клетку ревностью, но с места не двигается.
Маленькая стычка заканчивается закономерно: она со вздохом тянется за своей водой и жадно пьет.
Тарнавский сглатывает.
Я слышу тихое:
— Вот и отлично.
А дальше они возвращаются к обсуждению своего дальнейшего плана. Или, кажется, уже нашего.
Встреча затягивается на несколько часов. Она, наверное, получилась продуктивной, но в полной мере оценить этого я не могу. Половины не поняла. Почти ничего не запомнила. Расслабилась, если честно.
Раньше думать приходилось самой, теперь я полагаюсь на Славу.
Но из-за переизбытка чувств и информации голова все равно разболелась.
Я все это время просидела. Из телодвижений — только за водой тянулась. А вот остальные участники и общались активно, и передвигались.
Кристина, к сожалению, отключила свою токсичность ненадолго, но и предложение на выход ей никто не повторял.
А я смогла обрисовать для себя пусть очень условную, но схему, кто здесь кто.
Кто-то креативит идеи вплоть до безумных. Кто-то сбивает любую излишней осторожностью. К чему-то в обсуждении возвращаются. К чему-то нет.
Я не встревала, чтобы не позориться. Мне и простого пристутствия, кажется, уже многовато.
Из переговорной, а потом и из Бизнес-центра, люди расходились по одному. Мы со Славой — третьими.
Оказавшись в его машине, я осознала, что дико устала.
Пристегнулась, съехала по сиденью ниже и ненадолго закрыла глаза.
Столько всего нужно было бы спросить… И так страшно узнать что-то, что ранит…
— Кто такая «Айка» и что за «девочки»? — задаю вопрос, когда мы уже минут пять как едем.
Тарнавский сначала улыбается, потом коротко смотрит.
Прощаясь, Салманов сказал, что «Айка с девочками» ждут моего судью на янтыки. Я, конечно же, запомнила.
— Тебе никогда не предлагали шпионить за судьей и сливать информацию его конкурентам, Юль? Мне кажется, у тебя получилось бы. Такая внимательная…
Он ждет бурной реакции, поддевая. А мне даже руку поднять лень, чтобы в шутку ударить его в плечо. Я просто вяло улыбаюсь.
Слава не обижается. Сжимает мою кисть и тянет к губам. Поцеловав, не отпускает. Гладит большим пальцем ладошку, держа между нашими сиденьями.
— Айка — это жена Айдара. Вообще ее зовут Айлин. Девочки — его дочки. Сафие и Айсель.
— Такие имена красивые…
— Люди тоже.
— Вы дружите?
Слава кивает.
Мы переглядываемся и улыбаемся друг другу. А мы — красивые люди? А дети у нас какие будут? Девочки? Мальчики?
За полсекунды ныряю в запретные-запретные и сладкие мечты.
Это глупо, но если бы Слава предложил мне выйти за него замуж — я уже согласилась бы. Умом понимаю, что пока это невозможно. Перед нами стоит задача — победить врагов. Но потом… А что, если он увлечется кем-то другим? А что, если с этой Кристиной…
Не хочу думать. Даже мысли о том, чтобы узнать, кто она, стараюсь отбрасывать. Слишком волнуют.
— Устала? — мою молчаливость и задумчивость Слава расценивает по-своему.
На самом деле, да. Я всю ночь толком не спала из-за ожидания встречи с ним. Потом взрыв эмоций, когда увидела. Дальше — переговорка эта…
Но говорить об этом не хочу. Сажусь ровнее, расправляю плечи и мотаю головой.
— Нет.
На повороте, ведущем в суд, мы проносимся прямо.
Я смотрю на Славу и наслаждаюсь мучительным кульбитом в животе. Как Гуглкарты перестраиваю маршрут. И новый ведет не на работу, а к нему домой.
— Слав… — Зову его. Он кивает. Мол, слушаю. — Работы много. Мне надо.
Никак не реагирует. Внимательно следит за дорогой.
Давит газ сильнее. Возможно, даже разрешенную в городе скорость превышает, но… С его номерами не тормозят.
Мы въезжаем на подземный паркинг. Я со вздохом выхожу из автомобиля. Иду немного впереди. Первой нажимаю кнопку вызова лифта.
Сама перед собой корчу расстроенную невозможностью вернуться в суд прилежную помощницу. А на самом-то деле… Трепещу. Предвкушаю. Обожаю его.