– С каждой по-разному. У меня их шесть, поэтому комбинации встречались почти любые.
– Что, и одного мужчину делили?
– Делили, – усмехнулась я, вспоминая прошлое.
Только не в постели – у нас ценилась непорочность. И по любви вопрос не мог решиться. Дочери в семье женились по старшинству. Мне не повезло: в моего воздыхателя влюбилась Ревекка. Она родилась третьей, я – седьмой. Она готовилась остаться старой девой, я и помыслить не могла, что проживу жизнь без семьи, нянча чужих детей да занимаясь не своими делами. Поэтому мне пришлось уступить, более того – упросить своего кавалера поменять одну сестру на другую, чтобы не оставлять в одиночестве и сестёр, а заодно освободить себе дорогу. Однако после Ревекки женихов предстояло найти ещё Сусанне, Лизе, Саре… ко мне очередь даже не подошла. Когда-то я думала, что мир намного проще и, если быть лучшей, это даёт какие-то бонусы.
Видимо, что-то изменилось в моём взгляде, потому что собеседница вежливо пожелала спокойной ночи и ушла, а я ещё долго не могла заснуть, вспоминая дом.
***
Жизнь постепенно входила в колею. Демоницы в гареме то ли присмирели, то ли я стала обращать на них меньше внимания. К концу недели они и вовсе начали заказывать сказки. В свободное время я читала здешних знаменитых авторов, чтобы не повторять сюжеты; магические книги, в которых выдвигались разные теории об открытии врат; законодательство, чувствуя себя без знания вопроса будто голой; газеты, разведывая дела в империи и разглядывая фотографии в поисках Руара.
Неудивительно, что через семь дней от чтения уже тошнило. Я забросила художественную литературу, начала прикидывать формулы. Кодексы, приказы, законы, постановления и пояснения к постановлениям я просматривала наискосок – в этих талмудах вряд ли хоть один демон разбирался, на диво запутанная система. И как одуванчиков по весне ждала газет с фотографиями, крупными заголовками и головоломкой из волшебных квадратов на последней странице.
Обычно Лиан просматривал новости первым, после чего отдавал прессу человеку-разносчику – на выброс. Тот крайне любезно согласился перекинуть свою работу на меня, коли уж я так рвалась. Но сегодня, когда я встретила его у кабинета визиря, он развёл руками:
– Ничего не дал.
– Почему? – удивлённо распахнула я глаза.
– Не знаю, – столь же удивлённо уставился на меня слуга.
Глупый вопрос, конечно. Однако, боясь прокараулить свежий выпуск, обратно на женскую территорию я не пошла, а методично расхаживала от одного конца длинного заставленного цветами и скульптурами коридора к другому.
Лиан вышел из кабинета первый раз, затем вернулся. На меня он посмотрел странно, но ничего не сказал. Лиан сходил куда-то второй раз, глянул уже подозрительно, но опять-таки придержал претензии. Третий, четвёртый – и всё без газеты! На пятый он сорвался:
– Ты что тут вынюхиваешь?!
– Ничего, – честно ответила я, испуганно хлопнув глазками.
Обычно, демоны держали себя в руках, но сейчас я краем глаза заметила, как рядышком со мной, на раме, Лиан выжигает какой-то замысловатый узор. Сглотнув, я не стала тянуть кота за хвост и созналась:
– Я просто жду, пока вы свежий выпуск «Столицы мира» дочитаете…
– И зачем он тебе?
Вот тут пришлось удивляться не на шутку. Пару раз хлопнув ртом, я нерешительно просветила:
– Использовать… по прямому назначению.
– Сказал бы я, какое у этих бумажонок прямое назначение, – проворчал визирь, явно сегодняшними новостями недовольный. – И что молчала? Не могла сразу попросить?
В ответ я недоумённо развела руками. С моей стороны, прорваться в гарем такой важной шишки было вопиющим хамством, да только вопрос стоял ребром. Наглеть же из-за газеты – явный перебор.
В кабинет Лиан вошёл стремительно и вышел прежде, чем я сумела сунуть туда нос.
– Держи, потом перескажешь, – предупредил великий визирь и захлопнул дверь.
Всё чуднее и чуднее. Однако разгадка нашлась на втором же развороте – спасибо, первый этой чушью занять постеснялись. Какой-то мелкий промышленник обвинял Лиана в том, что тот содрал с его завода больше налогов, чем положено, а газетчики эту бредятину раздули до невиданных размеров.
Остальные новости выглядели куда скромнее: известия о рождении пары детей, сплетни об утечки информации в каганат Кёктюров и домыслы, кто бы мог всё это слить, три колонки рекламы… На снимках Руара я не нашла, поэтому преспокойно вернулась к хозяину, правда, без газеты – полосу с ним и волшебными квадратами я традиционно вырезала, а остальное отправила прямиком в мусор.
Когда я вошла, Лиан поднял удивлённые глаза, будто и не ждал.
– У Песчаного и Луноликого родились мальчики, а в остальном ничего существенного. Кроме мерзости на второй странице.
– Я иногда забываю, что ты человек, – усмехнулся он в ответ на мою прямолинейность.
– С чего вдруг он на вас въелся? – спросила я любопытства ради, раз уж визирь чуть успокоился.
– А вдруг я и вправду смухлевал?
– Только если ошиблись, но вряд ли, – пожала я плечами. – Я видела месячные сметы у нашей хазнедар – цифры из статьи вам как сытому сухарь.
– Ну вот, – довольно заключил Лиан, явно обрадованный моими наблюдениями, – а этот… благородный демон с арифметикой знаком куда хуже.
Я хмыкнула. Да уж, считает хуже человека – вот это оскорбление! На том разговор мы закончили, и я со спокойной душой ушла. Только на пороге хозяин меня остановил:
– Кстати, можешь сразу газеты забирать и докладывать мне, только если что-то важное случится. Дети и гаремные сделки мне не особо интересны.
С того дня так и повелось. Лиан не видел газет, а я толком не видела самого Лиана, приходившего домой мрачнее тучи. Только и успевала что бросить ему вслед что-то вроде «всё так же» или «они продолжают» – газеты одна за другой полоскали имя великого визиря как им вздумается, а я всё ждала опровержения и не видела.
Таванна как-то пожаловалась Эри по секрету, что из-за этой истории в гостях у подруги ханум отпускали шпильки в адрес Беслиана. Хазнедар случайно обронила в коридоре, уж не помню, с кем болтая, что привычные поставщики требуют предоплату и вообще ведут себя не как с постоянным клиентом.
Тучи сгустились всего за неделю. Я ждала новостей от любовниц, которых звал Лиан, но они возвращались как ни в чём не бывало, хвастались обновками и украшениями. В итоге я выдержала ещё три дня и отправилась узнавать подробности сама.
В кабинете визиря, куда он милостиво разрешил мне войти, стояла непривычная тишина. Весь дворец звенел голосами демониц и прислуги, но сюда не доносилось ни звука. Только хозяин шуршал бумагой да скрипел карандашом. Я подошла почти вплотную к столу, но разобрать, чем он занят, не смогла.
– Что-то случилось? – спросил Лиан после приветствия, не отрываясь от документов.
– Я… – замешкалась я, не зная, как начать, – я понимаю, что дело не моё, но возникли какие-то проблемы с печатью опровержения? Его не хотят брать или просто тянут?
Визирь посмотрел на меня так, будто я свалилась с другой планеты – хотя в какой-то мере так и было, – и озадаченно переспросил:
– Каким опровержением?
– Вас публично оклеветали. Разве вы не собираетесь прояснить ситуацию? – разжевала я.
Мне действие казалось очевидным, а вот Лиану, судя по всему, – нет.
– Делать мне больше нечего, – холодно заметил демон.
– А как же общественное мнение?
– Султан в курсе, – отрезал визирь и поднял на меня взгляд. Крайне недовольный.
– Он – не все! – невольно повысила я голос, закипая.
– Какое мне дело до остальных? – встал Лиан и, обогнув стол, оказался рядом со мной – грозный, высокий, сильный. – Ничего не изменится от чужого мнения, со мной никто не прекратит вести дела: демоны – это тебе не люди.
– Перестать не перестанут, а условия поставят другие. И отношение изменят. Неужели вы не понимаете, под каким давлением окажутся все приближённые к вам? И какой удар молчание нанесёт и по вашей репутации.