Если можно так сказать, от души «наслаждаюсь» спектром сменяемых на мужском лице эмоций. Насколько каждая из них искренняя — не берусь судить. Но в его растерянность точно не верю. А любопытство тешить не стану.
В итоге мой взгляд упирается в безэмоциональное, холодное лицо. Тарнавский кивает на ту, в которой не поддельные документы. Вот и отлично.
Я забрасываю очередной компромат на него обратно в сейф. Сверху складываю все то, что достала. Закрываю дверцу, кладу ключ на угол стола и направляюсь к двери.
Чувствую взгляд лопатками. Знаю, что не стоит ни оглядываться, ни усугублять, но господи… Как сложно-то!
— Мы можем поговорить, когда вернешься.
Его запоздалое предложение звучит слишком благородно. А я ему совсем не верю. Уже взявшись за ручку, поворачиваю голову и бросаю в ответ совершенно точно лишнее:
— Уже не нужно, Вячеслав Евгеньевич. Я справилась. Да и поняла, что мы с вами долго не проработаем. Но со следующим помощником… Вы хотя бы спросили бы в начале, готов ли человек ко всей этой… Окружающей вас грязи.
Глава 35
Юля
Я не чувствую себя ни отмщенной, ни удовлетворенной после нашей с Вячеславом Евгеньевичем стычки. Последнее слово осталось вроде как за мной, но ясно же, что мой "совет" ему до лампочки.
Вернувшись в суд после исполнения очередного идиотского спецзадания, попадаю в водоворот новых сплетен. Меня ловит болтливая Аруна и спрашивает, правда ли, что на юрфирме, практику в которой раньше возглавлял Тарнавский, сегодня обыск? Я чувствую себя глупо, потому что не знаю. И пугаюсь сильнее.
С тем, сколько вокруг него нечистот, глупо было бы думать, что единственный рычаг давления — я. Не знаю, связаны ли обыски с делом Смолина, но судью жмут. Его раздражительность вроде бы становится более обоснованной, но… Разве же не он сам во всем этом виноват?
А мне должно быть безразлично.
От разговора с Аруной я сливаюсь. Мой мир в принципе сужается до стремления как можно меньше вникать в происходящее вокруг и надольше сохранить свою безопасность. Для этого мне нужно вернуть конверт.
Сомнений в том, что его забрала Лиза, практически нет. Продолжать играть с подругой в молчанку и обиженку бессмысленно. Вопрос уже не в дружбе и доверии, а в том, насколько сильно она меня подставила.
В субботу вечером я приезжаю к ресторану, из которого одна за другой постятся сторисы Лизиной компании. Внутри — почти все, к кому я совершенно не хочу присоединяться. Там и Игорь. Там и Ника.
Но все это неважно. Собравшись с духом, открываю переписку с Лизой и набираю:
«Выйди, пожалуйста. Я возле фонтана. Хочу поговорить»
Подруга читает быстро, но реагировать не торопится.
Сначала я воспринимаю это спокойно (наверное, не ожидала), но с каждой проведенной в ожидании минутой все сильнее злюсь. Она не собирается.
Она меня игнорирует.
Блять, что ж за…
Несдержано набираю. Скидывает. Набираю еще раз. Скидывает. Набираю в третий…
Не знаю, она не понимает, в каком я дерьме, или ей просто все равно?
Хочу набрать и в четвертый раз, но торможу, получив:
«Что за истерика? Выйду сейчас»
Тон сообщений сквозит снисхождением. Я понимаю, что увижу сейчас не свою почти что родную улыбчивую подругу-Лизу, а ту еще… Неважно.
Борюсь с волнением, расшагивая за фонтаном, но когда вижу Смолину — сердце все равно ускоряется.
На лице Лизы сегодня маска, а может быть маска наоборот сброшена. Она, не торопясь, спускается по ступенькам, ведя безразличным взглядом по пространству.
Шагаю навстречу — вздергивает подбородок, сжимает губы и слегка раздувает ноздри. Я готова сорваться, ей-богу. Сходу раскричаться, что только сволочь может так реагировать на элементарную просьбу подруги, но вместо этого подхожу. Мы тормозим дальше друг от друга, чем сделали бы это раньше. Между нами — полметра и обоюдное недовольство. Никаких объятия. Даже улыбку ни одна из нас из себя не давит.
— Что за детский сад, Юля? То пропадаешь, то вдруг выныриваешь и я должна ужин бросать недоеденным, чтобы…
Улыбаюсь горько. Я всегда знала, что Лиза — эгоистка, а моя ценность в ее жизни прямопропорциональна скуке и потребности в компании, помощи, но все равно гадко.
— Я не задержу тебя надолго. Пять минут и возвращайся к своему ужину.
Теперь невесело улыбается уже Лиза. Молчит, но проезжается взглядом по мне. Не знаю, что отмечает. Не знаю, как выгляжу. Просто хочу получить свое.
— Плотное общение с Тарнавским не пошло тебе на пользу. Нотки проскальзывают… Знакомые…