Свет лампы упал на ее сразу заблестевшие шелковистые волосы, обрисовал полную фигуру, укутанную в толстую шерстяную шаль. Глуховатая и довольно рассеянная, Джулия тем не менее сохранила привлекательную наивность и была похожа на добрую фею. Ее глаза встревоженно смотрели на обрезки лент, ворох кружев, стопки листков на столе.
— Хочу доделать еще несколько открыток прежде, чем отправлюсь спать, — ответила Глория. Поскольку выражение тетушкиных глаз не изменилось, она прибегла к иной тактике. — Ты же не хочешь разочаровать молодых леди, правда?
— Да нет, наверное. — Джулия тихо вздохнула, тронув пальцем розовую атласную ленту. — Но ты выглядишь такой утомленной, дорогуша. Я как раз говорила тете Эмилии, что ты слишком много работаешь. Тебе следует почаще выбираться из дому, общаться с привлекательными молодыми мужчинами! Я в твоем возрасте была королевой города.
— Могу себе представить. — Снова улыбнулась Глория. — Расскажи мне еще о Джордже. Он действительно был так красив?
Лицо Джулии засветилось, как у юной девушки.
— Еще как! Высокий, смуглый. И добрый. Очень добрый. Многое можно сказать о мужчине по его глазам, дорогуша. Помни об этом. У Джорджа были самые ласковые синие глаза, которые я когда-либо видела. Они походили на озеро на рассвете. Я тебе рассказывала о том, как он нарвал мне фиалок?
Глория заканчивала очередную открытку, пока Джулия рассказывала. Хотя она знала все эти истории чуть ли не наизусть еще с детского возраста, они ей никогда не надоедали, несмотря на то, что тетя Эмилия утверждала, что все поклонники ее сестры были лишь плодом ее воображения.
Две женщины сидели рядом, привычно наслаждаясь поздним часом. Это был своеобразный молчаливый сговор, позволявший Глории забыть про усталость, а Джулии — мысленно вернуться в свою юность. Невелика цена, считала девушка, за то, что сделала для нее эта стареющая леди.
— Не хочешь выпить стаканчик тутового вина? Тетя Эмилия приготовила его только на прошлой неделе.
Глория содрогнулась. На самом деле вино Эмилии было джином домашнего приготовления, но ни одна из тетушек не признавала этого.
— Нет, не хочу, дорогая. Может, ты выпьешь моего? Оно вроде помогает твоему артриту.
— О, еще как, милочка. Спасибо, ты так добра. — Джулия достала из буфета графин и наполнила стакан, потом снова бросила обеспокоенный взгляд на племянницу. — А ты совсем ничего не хочешь? Ни горячего чаю? Ни чашечки молока?
— Нет, мне ничего не нужно. Спокойной ночи, тетя Джулия.
Улыбнувшись, Глория вернулась к своей работе. Тетушкам пришлось бы несладко, если бы не доход от ее открыток. Стареющие, одинокие, и бедные люди всем в тягость; их считают чуть ли не сумасшедшими, хотя такие же старики с деньгами кажутся всего лишь забавно эксцентричными. Глория была благодарна двум престарелым дамам, которые приютили ее, когда родители погибли в дорожном происшествии. Ей было всего семь, но она помнила тот день так ясно, словно все случилось только накануне. Тетя Джулия сказала ей печальную правду, привезла в этот неказистый старый дом и заверила, что ей нечего бояться, так как они вдвоем с тетей Эмилией позаботятся о ней.
Поправив темную прядку, упавшую ей на глаза, она положила иголку и потянулась к стопке листов. Где-то среди них был очень подходящий для розово-серебряной открытки стишок. Как раз для молоденькой девушки, впервые познавшей муки любви.
Глория перебирала листки, и сердце ее привычно ныло. Как когда-то давно обида и растерянность сменились в ее сердце благодарностью, так теперь мучительная боль пришла на смену любви, боль столь привычная ей, что она уже почти не обращала на нее внимания. Рыжая кошка замурлыкала, лениво потянулась и спрыгнула с подоконника, отвлекая ее от любовных посланий, слов привязанности, страстного желания и любви, слов, которые так никто и никогда ей не написал.
В ее судьбе был один мужчина… мальчик, мысленно поправила она. В детстве они были лучшими друзьями, и она надеялась, что их дружба перерастет в нечто большее для него, как это случилось с ней. Скоро она станет второй тетей Джулией, выдумывающей романы за отсутствием любви в реальной жизни, упрекнула она себя. Зевнув, она сделала свой выбор и стала наклеивать стишок на открытку.
На улице раздался шум подъезжающего к дому экипажа и послышались приглушенные шаги. Подняв глаза, Глория с удивлением увидела, как распахнулась входная дверь мастерской и на пороге появился мужчина.
— Извините, сэр, но магазин закрыт.
Снег засыпал его от воротника пальто до мысков начищенных сапог. Джентльмен, привычным глазом определила Глория и поспешно поправила очки. Стоя к ней спиной, мужчина топал ногами, стараясь стряхнуть таявший снег, чтобы не занести его в комнату. Когда же он повернулся и на него упал свет пампы, ее сердце забилось так, словно жаждало вырваться из груди.