Казалось, у Глории не хватит сил продолжить разговор. Ей нужно было спрятаться, найти какое-то тихое и темное место, где она могла бы выплакать свое отчаяние, которое сейчас перед ним пыталась скрыть. Она энергично пожала его руку в свойственной ей деловой манере.
— Ты хочешь сказать, что согласна? — с надеждой спросил Джонатан, поднимаясь.
— Мне нужно подумать. — Видя, как потемнело его лицо, она поспешно пояснила. — Я завалена работой и должна прикинуть, не берусь ли за то, что не смогу выполнить. Мне нужно убедиться, что у меня найдется время на твой заказ.
— Понимаю. — Он взял пальто и наградил ее теплой улыбкой. — Двух дней будет достаточно? Мы могли бы обсудить детали за ленчем.
Глория кивнула, чувствуя, что отныне ей придется жить с разбитым сердцем. Она едва сумела вежливо проститься с ним. Однако в дверях он остановился.
— Я действительно рад был повидать тебя. Ты для меня многое значишь, Глория. Ты так напоминаешь мне… сестру. — Улыбнувшись, он повернулся и вышел.
Дверь затворилась, и она почувствовала себя еле живой от переживаний. Черт бы его побрал! Зачем он вернулся в ее жизнь таким образом? Это еще хуже, чем в детстве, когда другие дети смеялись над ней. При всей своей доброте Джонатан Уэбб причинил ей ни с чем не сравнимую боль.
Ее охватили воспоминания, бередя свежую рану. Вот он в десятилетнем возрасте, восхищающийся ее талантами, уговаривает своих родителей купить все изготовленные ею мешочки на школьной ярмарке. Два года спустя он потихоньку от всех научил ее играть в бейсбол, смеясь над промахами и поздравляя с успехами. В шестнадцать лет девочки увивались за ним, но именно ее он приглашал на танцы. Один-единственный раз он рассердился, когда ей пришлось отказать ему. Не могла же она сказать, что у нее не было платья, туфель и перчаток, подходящих к случаю. Поэтому он пригласил ее подружку, и Глории пришлось сделать вид, что ее это совсем не задело.
Слезы лились ручьем из ее глаз. Обвив руками колени, она примостилась на стуле, на котором только что сидел он. Чувство и разум боролись в ней, и она стала вспоминать, что именно он сказал ей. Да, Сьюзен действительно была бы превосходной женой для доктора Уэбба. Богатая, красивая, с блестящим положением в обществе, в состоянии способствовать его карьере. Она же, Глория Моррисон, так и останется старой девой и племянницей полусумасшедших тетушек, а также автором популярных валентинок. О Господи, было безумием даже мечтать о том, что она нужна ему.
Достаточно ли будет двух дней?..
Два дня. Ей предстоит решить, сможет ли она забыть о своих чувствах и помочь ему добиться руки Сьюзен. Нет, она не забудет о своих чувствах, она слишком его любит, чтобы не попытаться сделать его счастливым. Задача не из легких. От нее потребуется все ее умение, чтобы выполнить его просьбу. Но, Боже, как трудно решиться на это.
— И я говорила кружевнице, что нам нужен еще розовый цвет ко Дню Святого Валентина. Такой… нежно-розовый, ты не считаешь, дорогуша? — спросила тетя Джулия.
Эмилия взглянула на Глорию, сидевшую за кухонным столом, заваленным книгами. Утренний свет проникал в комнату сквозь занавеси, оставляя солнечные зайчики на столе и стульях. Обычно болтовня Джулии вызывала добрую улыбку на лице ее племянницы, но сегодня Глория не обращала на нее внимания, а записывала цифры столбиками, складывала их и хмурилась, видя полученные суммы. Это была непростая работа.
Обиженная тетушка налила себе еще чашку чаю.
— Может же человек высказать свое мнение, как ты думаешь, Эмилия?
— Ш-ш-ш, — Эмилия наградила свою сестру предупреждающим взглядом, потом посмотрела на книги.
Что-то явно произошло. Глория выглядела удрученной. Глаза были красными от слез, а ее лицо, и так не пышущее здоровьем, побледнело и походило на английский фарфор.
Нахмурившись, Эмилия припомнила, что накануне поздно вечером слышала, как у дома остановился экипаж и в мастерской послышался мужской голос. Это не было столь уж удивительным происшествием, особенно в такое время года, но в сочетании с тем, как выглядела ее племянница сегодня утром, казалось значительным.
Эмилия вздохнула. Она привыкла брать на себя всякого рода заботы и была готова подставить свое плечо любому, нуждающемуся в ее помощи. Она постучала по страничке, которую изучала племянница.
— Этот пенсионный фонд ты пытаешься организовать для работающих на тебя женщин?
Глория подняла на нее глаза.
— Да. Ты же знаешь, что многие женщины выполняют для нас работу на дому. Им необходима помощь в престарелом возрасте. Я хочу подсчитать, сколько наличных денег нам нужно. Вчера мне сделали выгодное предложение. Хотя не хочется брать сейчас дополнительную работу, но нам не удастся иначе достаточно заработать.