— А я выпью виски.
Официант кивнул и через мгновение вернулся, поставил на столик напитки и протянул меню.
Глория вздохнула.
— Здесь чудесно. Но нам действительно не следовало приходить сюда в такой снег. Мы могли бы поговорить и в мастерской.
Джонатан улыбнулся, и она вдруг вспомнила слова тетушки Джулии, какими необыкновенными могут быть глаза мужчины.
— Я пригласил тебя сюда, не только чтобы обсудить наше дело. Не обижайся, но я помню, какими могут быть твои тетушки. Одна будет заглядывать как бы ненароком в дверь, а другая не удержится от того, чтобы не навязывать свои советы. Не думаю, чтобы это способствовало нашей работе.
Глория хихикнула, что прозвучало у нее довольно мелодично.
— Иногда они и меня достают, но я даже не представляю, что делала бы без них.
Он смотрел на нее в упор, не соображая, что делает, пока она в смущении не опустила глаза и не стала рыться в сумочке в поисках бумаг. Он даже не представлял себе, как сильно ее не доставало ему до сегодняшнего утра, когда решил повидать ее снова. Она была по-настоящему хороша собой — красивые каштановые волосы и ясные голубые глаза. Но очки и вышедшие из моды шляпка и платье умаляли ее красоту. Она, казалось, не обращала внимания на свой внешний вид, выкладывая на стол листки с записями, как раз в тот момент, когда снова появился официант, готовый принять заказ.
— Извини, но я и вправду не знаю… — начала заикаться Глория, глядя в меню. Большинство названий блюд было ей незнакомо, но она просматривала их все, не желая показаться столь неосведомленной.
— Ты не будешь возражать, если я сделаю заказ? — предложил Джонатан.
Почувствовав облегчение, она утвердительно кивнула, а он назвал официанту выбранные блюда.
— Прекрасно, сэр. Через минуту я все принесу.
Официант исчез, а Глория пыталась найти карандаш, явно ощущая смущение и неловкость. Это ему не понравилось, и он положил свою руку на ее предплечье, останавливая ее поиски. Она в замешательстве взглянула на него.
— Незачем начинать прямо сейчас, хотя я глубоко благодарен тебе за то, что ты согласилась на мое предложение. Послушай, Глория, нам предстоит еще многое вспомнить. Почему бы нам не сосредоточиться на этом? А о работе поговорим позже. У нас полно времени.
Она кивнула, отложила карандаш и снова оглядела переполненный зал.
— Я не была здесь… даже не припомню, как давно.
Пораженный, он взглядом указал на улицу.
— Но ты ведь живешь менее чем в трех кварталах отсюда.
Пожав плечами, она принялась за свой чай.
— Когда я была маленькой, у нас не было мелких денег. Ты и сам знаешь.
— Ну а сейчас? — Он кивнул на бумаги перед ней. — Все знают, что «моррисоны» хорошо продаются. Неужели ты отказываешь себе в небольших удовольствиях, например, в том, чтобы поесть время от времени в приличном заведении?
— Долги поначалу были просто невероятными — призналась Глория, не отдавая себе отчета в том, что не принято даме обсуждать такие вопросы с джентльменом. — Как только они были уплачены, пришлось делать ремонт дома, Джулия нуждалась в лечении, и я должна была вложить часть прибыли в дело. На меня работает несколько женщин-надомниц. Я хочу учредить для них пенсионный фонд. Знаешь ли ты… — она наклонилась вперед, и ее лицо осветилось такой страстью, о которой он и не подозревал, — …что у этих женщин нет профсоюза и никакой охраны труда?
Джонатан кивнул.
— Слишком много иммигрантов претендуют на рабочие места, отсюда и сложности.
— Но ты не прав! — Глория вспыхнула и слегка отклонилась назад, когда официант ставил перед ней тарелку с густым коричневым супом.
— Нет прав, я знаю, ибо лечу их детей. Я побывал в одном доме на прошлой неделе и обнаружил там целое семейство, заболевшее холерой. Их условия жизни невозможно даже описать.
— Я не могу оставить их без внимания, просто обязана помочь им. Если бы не открытки…
Он понял, что она имела в виду: «Лишь благодаря Господу Богу». Он сочувственно посмотрел на нее, не удивляясь этому. Глория всегда с состраданием относилась к другим, даже когда они едва ли заслуживали этого.
— Я помню, как однажды ты настояла, чтобы мы отдали наш ленч нищему.
— А он променял его на виски. — Она печально улыбнулась. — Ты рассказал мне об этом после.
— Но из-за того случая не стал думать о тебе хуже. Скорее, стал восхищаться тобой еще больше.
Что-то в выражении его лица снова смутило ее и заставило почувствовать свою беззащитность. Остановись, приказала она себе. Он хочет, чтобы ты помогла ему покорить сердце Сьюзен. Джонатан не воспринимает тебя никак иначе. Однако она старалась не смотреть в его сторону. Уж слишком близко он находился, такой красивый, такой обаятельный, такой желанный.