Темные обрывочные мысли, которые он не может распутать, кружатся в голове со страшной скоростью, и валится лавина угроз, которые он не может выстроить по ранжиру.
Он весь дрожит, и зубы начинают клацать, как в тот день, когда он слишком долго плавал в бассейне.
Пора возвращаться. Надо идти домой.
Он окликает Тео по имени. Еще и еще. Он дергает его, умоляет встать.
Он делает последнюю попытку, теперь его голос почти не слышен.
Он накрывает лежащее тело своим пуховиком. Потом уходит из сквера.
Он идет по улице Ламотт-Пике, потом по улице Гренель, снова смотрит на часы, бежит бегом.
Через несколько минут он у своего дома. Набирает код входной двери и попадает в холл. Ждет несколько минут, чтобы выровнялось дыхание. Вставляет ключ в замок и сразу слышит шаги матери, которая ждет его в гостиной. Она раскрывает руки, чтобы обнять его.
Она говорит: «Ты весь замерз».
Он прижимается к ней, она гладит его по волосам, она говорит: «Не бойся, все наладится, все будет хорошо». Она не спрашивает ни о концерте, ни о чем — наверное, думает, что он слишком устал и расскажет завтра.
Войдя к себе в комнату, Матис открывает шкаф, где обычно висит его одежда.
Шкаф пуст.
Он несколько раз заглядывает внутрь.
Под одеялом он пытается сомкнуть глаза. Но обрывки увиденного заполняют голову, они множатся и дробятся, словно в невидимом калейдоскопе. Цвета становятся все резче, и вдруг осколки образов соединяются и образуют целостные картинки. Четкие и ясные.
Это схемы из урока мадам Дестре. Они стоят перед ним во весь рост, даже когда он открывает глаза: сердце, качающее кровь, замедляет свой ритм, потом легкие коченеют и замерзают, покрываются слоем инея, и вдруг ему на руки хлещет темная кровь.
Он садится на кровати. Немое рыдание рвет ему грудь.
И тогда он вспоминает, что в день, когда все ходили в зоосад, мадам Дестре дала им свой номер телефона и сказала, чтобы каждый ученик записал его.
ЭЛЕН
Была почти полночь, когда зазвонил телефон. Номер был незнакомый. Я почти решила не подходить, но все же сняла трубку.
Слышно было, как кто-то дышал — быстро, почти загнанно. Я чуть не нажала отбой, но мне показалось, что на том конце человек едва сдерживает слезы. Я стала молча ждать.
Через несколько секунд — детский голос. Он звонил тайком, в каждом слове слышалась дрожь и подступающие рыдания.
— Здравствуйте, мадам Дестре, это Матис Гийом. Я хотел вам сказать: Тео лежит без сознания в сквере Сантьяго-де-Чили. Совсем один. На земле. В дальнем углу. Он много выпил.
Я попросила его повторить важную информацию: сколько выпил, как давно.
Натянула джинсы, схватила куртку и выбежала.
Из такси вызвала спасательную службу. Повторила то, что сказал Матис, слово в слово.
Машина остановилась точно у входа в сквер. Я кинулась перелезать заграждение. Я уже пробиралась вперед в темноте, когда меня окликнул таксист:
— Женщина, вот, возьмите!
Ветер вздувал термоодеяло, и казалось, оно светится — само по себе.
