МАТИС
В день, когда Матис впервые пошел в новый, шестой класс, он выбрал средний ряд. И потом выбрал место: в середине среднего ряда. Не слишком близко к доске и не слишком далеко. Ни на виду, ни в глубине класса. Там, где в принципе привлекаешь как можно меньше внимания. Он посмотрел списки, вывешенные в школьном дворе, и не увидел в своем классе ни одной знакомой фамилии. Учеников начальной школы всех распределили по разным классам.
Потом дверь закрылась, но рядом с ним по-прежнему никто не сидел. Он не смел смотреть на других ребят, которые сидели парами, локоть к локтю, и шушукались. Во всех углах класса уже зарождались шепоточки, возникал легкий гул болтовни, которую учитель пытался контролировать. А он был вычеркнут из знакомств и симпатий. Никогда еще он не чувствовал себя таким одиноким. Таким беззащитным. Девчонки, сидящие перед ним, уже два раза оглядывались и смотрели исподлобья.
Десять минут спустя раздался стук в дверь. Вошла завуч по воспитательной работе, и с ней — ученик, которого он никогда не видел. Тео Любин заблудился в коридорах и не нашел свой класс. Ряды насмешливо зашипели. Преподаватель указал на свободное место возле Матиса. Тео сел. Матис придвинул к себе вещи, хотя они и так не залезали на чужую половину, — он как бы показывал опоздавшему, что тут его принимают, добро пожаловать. Он хотел встретиться с ним взглядом и улыбнуться, но Тео сидел не поднимая глаз. Он вытащил пенал, тетрадку и, так и не подняв носа, прошептал «спасибо».
На следующем уроке они снова сели друг с другом. В следующие дни они вместе искали спортивный зал, кабинет завуча, столовую и разбирались с номерами кабинетов, расположенных в порядке, который не подчинялся никакой логике. Они осваивали новое пространство, которое тогда казалось им безграничным, — теперь им знаком здесь каждый закоулок.
Им не нужно было слов, чтобы понять, что они поладят друг с другом. Достаточно было просто переглянуться, уловить негласное совпадение — социальных, вкусовых, эмоциональных характеристик, какие-то абстрактные, неуловимые знаки взаимного распознавания и принятия, которые они даже не смогли бы назвать. Они стали неразлучны.
Матис знает, какое сильное впечатление производит молчание Тео на других. На девочек и на мальчиков. Тео говорит мало, но может и возразить. Его побаиваются. Его уважают. Ему нет нужды лезть в драку или даже припугивать. Иногда у него внутри что-то грозно закипает, и у людей сразу пропадает охота его задирать и даже отпускать комментарии. Рядом с ним Матис под защитой, ему ничего не грозит.
В этом году, когда Матис в первый день занятий увидел на доске объявлений, что они снова в одном классе, он испытал огромное облегчение. Если бы его спросили, он бы не смог сказать, за кого ему теперь спокойнее — за себя или за Тео. Теперь, когда с начала занятий прошло несколько месяцев, ему кажется, что друг стал еще мрачнее. Он часто думает, что Тео исполняет какую-то роль, притворяется другим. Вот он здесь, рядом, переходит из одного кабинета в другой, стоит в очереди в столовую, собирает рюкзак, наводит порядок в шкафчике, возвращает на раздачу поднос, но на самом деле он далеко, в стороне от всего. А еще иногда, коща они расстаются на углу возле магазина и Тео уходит к метро, он смотрит ему вслед, и какая-то смутная тревога растет у него в груди, и становится труднее дышать.
Это Матис крадет деньги у матери. Она не замечает. Бросает сумку где попало, не пересчитывает деньги в кошельке. Он ворует монеты, банкноты не брал никогда. Тащит осторожно: одну-две за раз, не больше. Этого хватает на плоскую бутылку: пять евро фляжка мартиниканского рома, шесть — водка «Полякофф». Они ходят в бакалейную лавку в конце улицы — там дороже, чем везде, зато никаких расспросов. Большие бутылки лучше доставать через Батиста, брата их одноклассника Юго, — Батист учится в выпускном классе ближайшего лицея. Он еще не совершеннолетний, но выглядит взрослым, старше своих лет. Он может ходить за выпивкой в супермаркет, и у него на кассе не спрашивают документы. Он берет процент за покупку. Под хорошее настроение может сделать скидку.
Матис прячет деньги в шкатулку из черного дерева, подарок сестры. Шкатулка изнутри обита какими-то цветочками, и он сначала решил, что она совсем девчачья, но зато закрывается на ключ, и теперь здесь хранится вся его добыча.
Завтра после столовой у них час дежурства. Если в коридоре будет пусто, они пролезут в тайник и будут пить ром, который вчера купили. Тео сказал, что от рома башку сносит гораздо больше, чем от водки. Он сложил пальцы пистолетиком, приставил их себе к виску. И губами изобразил выстрел.