опущена. - Не могу так больше, - тихо прошептала она, и от этих слов, переполненных горечью и болью, мне стало вдруг дико страшно. Словно в замедленной съемке наблюдала, как ее рука потянулась к бутылке с уксусной кислотой. Мои глаза расширились, я впала в ступор, и продолжала наблюдать за ней. Но когда мама запрокинула голову и решительно поднесла бутылку с отравой ко рту, сразу бросилась к ней. Чудом успев, вцепилась в ее дрожащие руки, и уже с глазами полными слез запричитала, принялась умолять остановиться. Мама рыдала навзрыд, она не хотела жить без него. У нее была истерика, и она все еще продолжала отбирать у меня уксус, но я не сдавалась. В итоге мы почти весь его расплескали вокруг себя, и он с шипением брызнул на раскалённую плиту. До сих пор не могу поверить, что она была готова на это - оставить меня одну и все из-за него. В тот день я по-настоящему возненавидела родного отца. Я даже ненавидела тогда и маму, за тот ужас, в который она меня окунула. В конце концов силы ее оставили, и она медленно осела на пол, отдала мне бутылку, и я с гневом швырнула ее в сторону. Обе рыдали, выли как раненые звери. Мама от боли, а я от пережитого страха. Я гладила ее плечи, целовала щеки, говорила, что она самая лучшая, и ей не нужен такой, как мой папа. И просила, все просила, не оставлять меня одну. Это было страшное время, тяжелое, сотканное из слез и тревог... Отец больше не приходил. Мама с каждым днем становилась все мрачнее, под глазами лежала глубокие тени, и казались сухими и безжизненными. Она сильно исхудала, стала нервной, и всю злость срывала на мне. Сейчас мама другая. В ней куда больше жизни. Но она так и не смогла переступить через себя и найти другого мужчину. И хотя на момент развода была еще очень молода, называла себя старой девой. Она открыла мне сразу - я и не сомневалась, что она будет дома. Мама выходит только по острой необходимости. Конечно, я ее за это порой ругаю, говорю, что нужно выходить на свежий воздух не только ради прогулки до магазина, но она уверяет, что часто выходит во двор к местным бабушкам сплетницам и ей этого достаточно. А еще она почти каждый день созванивается с подругами с работы. Но разве это жизнь? Даже для меня это казалось полным затворничеством. - Марина! - мама радостно встретила меня, и мы обнялись, - что ж ты не предупредила? Я бы чего приготовила вкусного! - Не нужно, мам, - с улыбкой отозвалась я, - сама знаешь какой я едок по утрам. Негласно мы сразу отправились на кухню, где мама тут же поставила греться чайник. - Ну, рассказывай! Как живешь? Как Олег? - Нормально все, - я пожала плечами, - снова в командировке. - Ох, - мама покачала головой, - часто же он отлучается. А ты чего такая бледная? Не накрашенная что ли? И мама пристально на меня посмотрела. Я была готова закатить глаза. Сейчас начнется! - С таким мужиком нужно держать высокую планку, - поучительно проговорила она, - Такой мужик хочет видеть рядом с собой королеву. - Ой, мам! Королевой никогда не была, и уже не стану, - буркнула я, - к тому же я к тебе приехала, а не к Олегу. - Знаю, знаю, - согласилась мать, но напутствовать не перестала. Полагаю, она все еще немного не доверяла Олегу, и все боялась, что он найдет кого-то себе на стороне, если я вдруг перестану каждый день делать шикарный макияж, и соблазнять его в модной одежде. - Мужчин нужно в напряжении держать, - задумчиво добавила она, словно давала запоздалый совет себе прошлой, - чтоб хотел всегда, и даже не помышлял пойти на другую сторону. - Олег не такой, - возразила я, подобные разговоры случались у нас не часто, но сильно раздражали. - Ох, дочка! - тяжело вздохнула мама. Она смотрела на меня уставшими глазами, в которых плескался собственный горький опыт, - все они такие, если дорогу кто погрудастей перебежит, да задницей повиляет. Думать о грудастых женщинах, с виляющим задом под носом Олега, мне не хотелось, и я решила как можно скорее перевести разговор в другое русло. - А ты знаешь, к нам тут младший брат Олега заявился, - сказала я. - А у него разве есть брат? - удивилась мама, и я улыбнулась. Я и сама про Илью знала мало, о нем редко говорили. - Да, он просто какое-то время отсутствовал, - уклончиво объяснила я. Истинную причину странствий Ильи я не знала, да и не была уверена, что хотела знать. Хотя было интересно узнать, какого это - просыпаться каждый раз на новом месте. - Ничего себе какое-то время! Я его что-то и на свадьбе вашей не помню. - Так его и не было, - я равнодушно пожала плечами. - Странно все это. - Угу, - пробормотала я. - И как он тебе? - маме стало любопытно. - Он... немного другой, не такой как Олег, - немного с запинкой ответила я, вспоминая длинные волосы Ильи, их непокорные пряди, и... его обнаженный торс. - В каком смысле? Я хмыкнула, отгоняя видение прочь. - Помнишь Женьку с соседнего подъезда? - Еще бы не помнить! Волосатый, угрюмый, чуть все мозги тебе не запудрил своим треньканьем на гитаре! - Ну, так вот, Илья чем-то на него похож, - увидев вытянутое лицо матери, даже рассмеялась, - на гитаре вроде не играет, но волосы такие же длинные, и похоже был тем еще сорванцом! - А сейчас? - Сейчас не знаю, мы еще мало общались. Вроде обычный парень, просто склонный к приключениям. - И где он остановился? У родителей? - Нет, зачем? - хотя мне тоже стало любопытно, отчего Илья не поехал сразу к ним. Брат братом, а родители это все же святое. - У нас пока живет, а потом все вместе на юбилей двинем. Это будет вроде как сюрприз для них. - Ничего себе! - мама явно не одобряла подобное, а что именно я так и не поняла, то ли то что Илья будет жить со мной в одном доме, то ли то, что его родители пока еще ничего не знают.