Прижав ладонь к носу, чтобы не залить все вокруг кровью, и сдерживая кашель, Ви заставила себя успокоиться. Прошла до ванной как можно более естественно, неторопливо, но не задерживаясь.
Закрывшись внутри, она включила душ и почти рухнула под горячие струи воды, наконец позволив себе откашлять сгустки крови. Поток воды окрасил белоснежную плитку в различные оттенки красного.
Ви подняла голову, подставляя ему лицо, позволяя ему смыть с лица и тела оставшуюся кровь.
Ей не хотелось двигаться. Биомонитор хорошо справлялся с болью, но компенсировать повреждения мозга он был не в силах. Сидеть под горячей водой было слишком приятно и хорошо. Хотелось остаться здесь навсегда.
Спустя некоторое время Ви начала думать о том, что пора вставать, пока Горо… не увидел ее такой. Слабой, беспомощной и умирающей. Надеялась, что чувство такта и уважение к ней снова окажутся сильнее. Пока он, конечно, в какой-то момент он не решит, что его глупая воровка может помереть прямо у него в ванной.
«Нет. Только не это».
Сознание плыло, биомонитор выдавал ошибку за ошибкой, реальность раскалывалась на помехи и глитчи. Но Ви заставила себя встать на ноги. Прислонилась к стене, чтобы не упасть снова. Выключила воду. Заставляла себя дышать. Глубоко, медленно.
Вдох. За ним выдох. Сконцентрироваться. Хотя бы на простом узоре белой плитки.
Успокоиться. Не вмешиваться лихорадочно в работу арасаковских имплантов, кропотливо старающихся стабилизировать ее состояние. Не тянуться за еще одной дозой обезболивающего.
Сфокусировать зрение, чтобы предметы не расплывались на несколько копий.
Еще вдох.
Запросить анализ жизненно важных функций. Все хорошо. НЕ СМОТРЕТЬ статистику повреждений мозга.
Выдох.
Приступ отступил. Стабилизация прошла успешно. Помехи рассеялись, биомонитор рассыпался в уже более спокойных сообщениях, реальность перед глазами обрела нормальные очертания.
Очередная маленькая победа для маленькой Ви.
Криво усмехнувшись, она медленно и осторожно вышла из душа. Но в шаге от зеркала резко остановилась. Поняла, что ей страшно в него заглядывать.
— Глупость, — с злостью в голосе пробормотала Ви, решительно сделав еще шаг вперед. Посмотрела в зеркало. Подошла ближе и вытерла ладонью запотевшую поверхность.
И расслабленно выдохнула.
Все то же, что и всегда. Бледно-серое лицо, длинные черные волосы, сейчас слипшиеся от воды, оптика голубого, льдистого цвета.
— Я — Ви, — хрипло, но твердо произнесла она, глядя себе в глаза. Начало той мантры, которую периодически произносила перед зеркалом последние недели. Которую немного изменила в этот раз: — Нетраннер. Агент Арасаки. — Задумалась еще и уверено произнесла, четко выделяя слова: — Валери. Винтермьют.
В последний раз бросив удовлетворенный взгляд на свое отражение, также уверенно направилась к выходу.
Отъехавшая сенсорная дверь явила Такемуру с крайне сурово-задумчивым выражением лица.
Ви окинула взглядом его темные волосы с проседью, ниспадающие на плечи, складки рукавов халата, образовавшиеся благодаря сложенным на груди рукам — ткань слишком картинно сминалась и струилась вниз, делая его похожим на статую.
Слишком изящную и слишком красивую статую. Ви не понимала, как у него это получалось. Небрежно, непринужденно, естественно. Она залюбовалась им в восхищении.
От немого созерцания ее отвлек звук капающей воды. Внезапно Ви осознала, что это капли, которые стекают с ее волос и даже с пальцев. Ее мозг до этого был слишком занят, чтобы подумать о такой мелочи — высушить воду хотя бы с тела.
Такемура, не изменившись в лице, молча обошел ее, нашел в ванной длинное полотенце, которое накинул ей на плечи. Как и всегда, почти всего его движения отдавали резкостью. Но к ней сквозь ткань он прикоснулся аккуратно. Мягко. Его руки несколько задержались на ее плечах, и Ви закрыла глаза.
— Прости. Что разбудила. — Все также хрипло произнесла она. Задумалась, слышал ли Горо ее слова, сказанные самой себе. Ей хотелось надеяться, что нет, но вероятность была крайне мала. — И за… воду.
Страшнее всего было то, что он перестанет ее уважать. Ее чувства к ней… несмотря на то, что Ви было сложно понять их глубину, она думала, что они тесно переплетены с уважением. И чудо, что она вообще сумела его заслужить.
Ни один человек, встреченный на ее жизненном пути, ни один мужчина не был настолько сложным. Ви чувствовала одновременно и незыблемость их связи, бесконечность самых крепких уз, связывающих их, и их хрупкость, прозрачность, эфемерность — и как будто бы только от нее зависело, какую сторону одной и той же монеты выбрать.
Она будто шла наугад, в темноте, угадывая свои шаги на пути к его душе. Не знала, насколько близко подобралась, сколько у нее возможностей на ошибку.
Его руки медленно спустились ниже, запахивая на ней полотенце. Но в этом жесте определенно была нежность.
— Над приличиями ты не задумываешься, я давно понял, — произнес Горо ей на ухо, и Ви услышала в его голосе улыбку.
Ви недовольно фыркнула. Она не понимала, о каких «приличиях» он говорит, если они уже не первый раз спят в одной постели?
— Я по дому всегда хожу без одежды, если ты об этом. Придется тебе привыкнуть… пришлось бы.
Последние слова она добавила очень тихо, еле слышно. Руки Такемуры, медленно, но недвусмысленно изучающие ее тело сквозь ткань полотенца, резко остановились.
Он развернул ее к себе, и Ви встретилась с его жестким взглядом. Серебряная радужка сияла в темноте особенно яростно.
— Зачем? — Низким голосом произнес он, нахмурившись.
— Что?
— Зачем ты это делаешь. Снова. И снова.
— Все еще не понимаю…
— Понимаешь. Ты сдалась?
Ви чуть не задохнулась от возмущения.
— Я? Сдалась?!
— Да. Говоришь так, будто жалеешь себя. Так проще?
— Ты… как ты можешь меня осуждать?.. — Выдохнула она. — После всего, что я…
Ви не находила слов. Только что она одержала невероятную победу над собой, но для Такемуры этого было недостаточно. Не думал же он, что она притворяется?
Стало обидно. Горо действительно считал ее слабой?
— После всего, что ты — что? — Такемура еще крепче схватил ее за плечи, прожигая глазами.
Ви набрала в грудь воздуха и в негодовании ожесточенно выдала в своей речи всю накопившуюся горечь и злость, не задумываясь.
— Пережила. Сделала. И для тебя — черт, в первую очередь для тебя! Это ради тебя я осталась собой — каждый день, когда думала о тебе и продолжаю думать. Я с тобой, потому что это мое и только мое решение. Я бы давно пустила себе пулю в голову — но в этот раз уж наверняка, чтобы точно не «воскреснуть». Если бы не обещала помочь тебе. Но нет, я продолжаю существовать и… — все же ее голос дрогнул, она опустила глаза, — на что-то надеяться. И если это жалость к себе… что ж, так тому и быть.
Последние слова вышли особенно горькими, с надломом в ее голосе.
Такемура молчал, и Ви снова посмотрела на него. Взгляд его стал другим: он значительно растерял прежнюю суровость и жесткость. Теперь серебро мягко обволакивало ее.
Так было еще хуже. Ви почувствовала, как капля с ее лица упала на грудь — и это точно была не вода с ее волос, и даже не кровь из носа. Что-то слишком редкое, непривычное, непонятное. Ви не была уверена, что у ее тела вообще оставалась такая функция — после всех аугментаций.
— Я не хочу умирать, — еле слышно прошептала она, и за второй мокрой дорожкой по ее щеке последовала вторая.
В момент, когда Ви начала ненавидеть себя за слабость, Такемура приблизился и, мягко подхватив под коленями, поднял ее на руки.
Она сразу же прижалась к нему, обвила руками искусственную шею, продолжая испытывать жгучую ненависть к себе, что против своей воли заставляет теперь уже его жалеть себя. Но не могла остановиться.