Разозлившись, он схватился за планшет, лежавший у меня на коленях, желая отобрать, дабы я обратила на него внимание. Пребывая в ярости, махнула рукой в надежде, что он отпрянет. Он и отпрянул… метров на шесть, приземлившись животом и носом на каменную дорожку. Швырнув планшет на землю, я понеслась к нему, помогла встать, даже отряхнула и со слезами умоляла меня простить, не сообразив поначалу, что сделала. Бедолага же с ужасом от меня убежал.
О происшествии через двадцать минут знала вся школа, еще через пятнадцать военный комиссариат на Алюре, ну и в конце, еще минут через пятнадцать — родители, которые немедленно вылетели ко мне.
— Боже, Алек, что теперь будет? — шептала мама, сидя в кресле перед кабинетом главы комиссариата на Алюре. Мамочка у меня была бесподобная, красивая в свои 35 и при шести детях. Сейчас же щеки ее были бледны, под глазами круги. Отец хмуро ходил от двери до кресла, где, сжавшись, сидела жена. Он, возможно, и был бы горд, но военная карьера для девушки! И не в штабе с данными работать, а участвовать в боевых операциях! Кровь, смерти. Для маленькой хрупкой девочки, его солнышка, его первенца! Это было ударом! У нас среди родственников не было тех, кто имел хоть какое-то отношение к службе в армии.
— Не знаю, Миама, — он опустился в соседнее кресло и спрятал лицо в больших мозолистых ладонях. — Ине надо найти выход, она умненькая. Мы же не знаем их правил. Может быть, есть…
Они умолкли, потому что первое, о чем информируют новоявленного мага и его родных, это статья об уклонении от службы.
Я решила не опускать руки и заняться поиском способов, как не попасть в УИБ. Когда пришло официальное приглашение на дорогой бумаге с гербами и вензелями, его прошерстила от корки до корки, разве что в анализатор не отправила для поверки состава бумаги и чернил. И единственный способ, который пришел мне на ум — завалить экзамен по силе своих способностей в первый год. Это давало право уйти из-под статьи за уклонение.
Но самое противное — это стихия! Моя стихия — воздух. Мне! Художнику! Воздух! Издевательство! Когда мой дар обнаружился, я познакомилась со Стирром, магом — стихийником, выпускником другой школы, и видела, как он творит заморозку. Это было красиво! А как можно управлять тем, чего не видишь? Стоило иногда в задумчивости махнуть рукой и получить хороший такой порыв ветра. Как тут скроешь силу?
Закинув сумки в каюту сталтера, я, пребывая в крайней степени опечаливания над своей горькой судьбой, обуреваемая желанием сделать все, что бы вылететь из УИБа, шла в столовую. В комиссариате мне сказали, что со мной летят еще два таких же страдальца, как я. Вот прямо так и сказали! Страдальцы! Что ж, пора познакомиться!
Я не относилась к людям, мучающимся излишней стеснительностью, и если мне был кто-то интересен, не задумываясь, подходила и знакомилась первая. Если это не импарт, или какая — нибудь шишка.
Подхватив поднос с чаем и булочками, углядела двух парней, которые, уткнувшись каждый в свою тарелку, сидели за самым дальним столиком. Они были единственными, на забитом до отказа сталтере, по возрасту подходившими мне. К ним я и устремилась, морально готовясь к встрече. По дороге чуть не опрокинув поднос на высокого седовласого мужчину, который, слава Богу, спас и меня и мою ношу, по-доброму улыбнулся и пропустил неуклюжую, посторонившись. Так, Ина, давай уже приходи в себя!
— Привет! — поздоровалась я с уитриманом и человеком. — Вы в УИБ?
Оба вскинули головы.
— Привет. Да, — кивнул уитриман и представился. — Амир, — встал, пропуская меня к креслу рядом с собой.
— Крейн, — кивнул человек, с копной рыжих волос и кучей веснушек. — Привет.
— Итирина. Ина! — я плюхнулась на стул.
За столом повисло молчание. Амир нарушил его первым.
— Ну как, Ина, готова к подвигам? — чуть иронично заметил Ледок, как я его сразу окрестила.
— Не особо, если честно. Планы на жизнь были несколько другими, — пробубнила я с булочкой во рту.
— Странно, что девушки тоже военнообязанные полностью! Я думал, что для вас есть послабления, — Крейн сделал круглые глаза. — Ты, кстати, кто?
— Воздух? А вы? — обратилась я парням.
— Электро, — отхлебнул кофе уитриман.
— Тоже воздух, — удивленно посмотрел на меня Рыжик.
— Серьезно? А сколько тебе баллов поставили? — наши способности оценивали по шкале от 1 до 100.
— 15, а у тебя?
— 27, — я всячески старалась, чтобы было ниже, но эта дурацкая стихия!