— Ничего себе! — Крейн склонил голову к плечу и стал похож на рыжего котенка. — Воздух — не особо популярная стихия. Я слышал, они больше 20 не ставят за него. Значит, ты крута.
— Если б я была крута, было б ноль, и я бы ехала в Академию, — погрустнела я.
— Бесит это принуждение! — зло проговорил вдруг Амир. — Я в Университет Управления хотел попасть, — грустно так усмехнулся.
— Дорогое заведение, — присвистнули мы с Рыжиком.
— Да, но мне там давали стипендию, полную. А теперь…
Да! Теперь, то самое! То, о чем принято говорить вслух с гордостью. У нас же дар! ДОЛГ перед Федерацией!
Слово «долг» лезло изо всех щелей, как поднявшееся тесто у нерадивого повара. Долг, патриотизм, ответственность, обязанность! Для всех! А для магов это надо было помножить на тысячу! Ведь, как писали ученые мужи, нам от рождения дана возможность защищать!
Объяснить семнадцатилетнему подростку, почему он кому-то что-то должен, и почему из-за недосмотра природы он обязан положить всю свою жизнь на то, что ему совершенно не нравится и не хочется, никто не мог, да и невозможно это!
За уклонение от службы, если твой дар оценен на достаточно высоком уровне, любому магу назначалось наказание — выдворение на двадцать лет на осваиваемые планеты. А это страшно! Это не просто: прилетел, взял замеры, сделал снимки и до свидания. Новая планета — своя сила гравитации, свое излучение звезды и не только звезды. Там не жили, там выживали. Так еще и запрет на любое общение с семьей. Немыслимо! Так что, либо это, либо служба в армии. В сводках о погибших при исполнении обязанностей маги значились не часто, исключительно, в силу своей малочисленности.
Ребята погрустнели. Крейн тоже не особо горел желанием геройствовать. Если говорить честно, люди отличались от других рас большим свободомыслием. Я вот, например, читала, что арканты, есть такая раса, так вот, у них совершенно другое отношение в долгу. У них это правильно — пойти и умереть за великие идеалы. Даже ребенку. Даже подростку. Это даже не быть героем, это быть нормальным членом общества. Я не хочу наговаривать на людей! Понятно дело, если нас припрет, мы будем, как сталтер без тормозов! Но чтобы ставить долг во главу угла?!
Мы немного помолчали и в итоге заговорили о Нейтисе, где, как оказалось, Амир бывал часто (его дядя занимал какой-то очень крутой пост в Совете Федерации и желал подключить к этому племянника). Крейн тоже был частым гостем в столице, и с видом знатока попытался доказать уитриману, что статуя Крешула — Объединителя рас, стоит в Капитолии. На что Амир заявил, что оригинал все же в Здании Верховного Совета Федерации находится. Крейн, возжелав проверить, достал планшет, и я, краем глаза заметив девайс, ойкнула. Навороченная версия, позволяющая создавать трехмерные изображения с огромным спектром цветов, я на него такими глазами смотрела на сетевом рынке. Но наличие братьев и сестер и их повальное поступление в хорошие школы было накладным для родительского кармана. Мы даже продали несколько моих картин на холстах. Мой учитель предложил их знакомым, и те приобрели за неплохие деньги. Все полученное я спустила на братьев, сестер и поездку на Виндро, знаменитый флаердром, где и проторчала до отбытия в УИБ. Очень не хотелось видеть грустные лица родных. Там можно было поучиться летать на флаерах и даже получить лицензию, если в конце курса сдам экзамен. Его я, правда, провалила.
Крейн передал мне планшет безоговорочно и через полчаса проиграл спор, но получил свой «акварельный» портрет в трехмерном изображении. Работа была сделана наспех, но несомненное сходство присутствовало. Разумеется, со всеми нюансами программы рисования для качественного портрета пришлось бы разбираться не один день.
Но оба парня смотрели на меня широко открытыми глазами.
— Училась? — поинтересовался Амир, вращая касанием пальца изображение.
— Да, но я больше по пейзажам, натюрмортам. Лица мне как-то не очень даются.
— Я тут красивый, — выдал Крейн.
— Ну, ты и так ничего вроде, — заметила я, от чего щеки рыжего вспыхнули чуть ли не под цвет волос.
— А у тебя еще работы есть? — Крейн попытался скрыть румянец за собственным изображением.
— Да, — я достала свой планшет и показала парням снимки.
В нашем сильно «отехнологиченном» мире рисуют в основном программы. Но в них нет такого налета жизни, хотя они, несомненно, четче и ярче. А вот хороший художник может дать изображению ту необходимую частичку души.
— А меня нарисуешь? — улыбнулся Амир.
— Конечно, хотя, это же не мой девайс, — смутилась я. — Если только хозяин позволит?