— Боль? — Она смеется. — Вовсе нет. Это было... — Ее взгляд сосредотачивается на торчащей длине между моими бедрами. — Вау.
Я поправляю свою эрекцию и шиплю, когда резинка моих боксеров задевает нежную плоть.
Ее расширенные глаза поднимаются на меня.
— Могу я... помочь тебе с этим?
— Не думаю, что это хорошая идея. — Если мы сделаем еще один шаг вперед, то останемся в моей постели до утра.
— Ох. — Она хмурится и плотнее закутывается в пиджак. — Ясно.
— Дело не в тебе. Просто..... — Мы работаем вместе. Я твой босс. И все же хочу оказаться внутри тебя больше, чем сделать свой следующий вдох. — Это не должно повториться.
— Понятно. — Неприятие в ее голосе ударяет меня в грудь. — Конечно, нет.
— Нам пора идти. У нас ранний рейс. — Мне хочется закинуть руку ей на плечи или взять ее за руку, но я сопротивляюсь.
Я облажался. Сильно. Но должен верить, что еще не поздно все исправить.
ГЛАВА 10
Лиллиан
Мы не говорили о том, что произошло прошлой ночью. Мы вообще почти не разговаривали. После того, как мы поцеловались, Хадсон проводил меня в мой номер. Он не смотрел мне в глаза, просто обменялись вежливым пожеланием спокойной ночи и разошлись в разные стороны.
Сегодня утром мужчина почти ничего не сказал, кроме предложения помочь с вещами. Ничего, когда мы остались одни в лифте. Всю дорогу до аэропорта он не отрывался от своего телефона. И сейчас, сидя через проход в самолете «Норт Индастриз», Хадсон не произносит ни слова.
Его ноутбук открыт, и мужчина поглощен работой. Он вернулся к делам, как будто самого сексуального опыта в моей жизни у того дерева в пустыне никогда не было. Вчера вечером тот сказал, что не сможет притвориться, будто ничего не произошло. Но, похоже, отлично справляется с этой задачей. И парень не первый человек, который солгал. В конце концов, он же Норт. Как глупо с моей стороны ожидать чего-то большего.
— Мисс Лиллиан, хотите, я положу это к вашим вещам перед взлетом? — спрашивает стюард, протягивая мне чашку кофе и глядя на куклу-качина, которую я крепко держу на коленях.
Его вопрос привлекает внимание Хадсона. Впервые с прошлой ночи наши взгляды встречаются. Его глаза мерцают так, что все мое тело покрывается румянцем.
Я крепче сжимаю деревянную скульптуру, чтобы выжать из нее все силы, которые нужны мне, чтобы разорвать зрительный контакт.
— Нет, спасибо. Я лучше подержу ее у себя.
— Уверяю вас, она будет в безопасности в задней...
— Нет, спасибо, — огрызаюсь я.
Глаза стюарда расширяются.
Боковым зрением улавливаю улыбку Хадсона.
— Извините, я просто боюсь летать, — говорю мужчине, стоящему в проходе. — Мне сказали, что этот парень олицетворяет силу и власть. Он правитель неба и защитник всех, так что... я буду держаться за него, если вы не против.
— Конечно. — Слегка улыбнувшись, он направляется к передней части самолета.
— Мне было интересно, почему ты выбрала именно его. — Хадсон не отрывает взгляда от экрана своего ноутбука.
— О, так ты сейчас говоришь со мной. — Я дерзко смотрю на его лицо.
Мужчина облизывает губы — почему он так делает? Особенно теперь, когда я знаю, как хороши эти губы на вкус.
— Самое подходящее место, — тихо бормочет он себе под нос. Закрывает ноутбук и отстегивает ремень безопасности. Встает как раз в тот момент, когда самолет катится вперед.
— Что ты делаешь? — Я смотрю, как он пересекает проход и занимает место, которое находится прямо напротив моего.
Опирается локтями на колени, придвигаясь еще ближе. Мой позвоночник и плечи болят от усилия, которое требуется, чтобы вдавить себя глубже в спинку кресла. Находясь слишком близко к нему, я действую импульсивно. Каждый сантиметр расстояния имеет значение.
— О прошлой ночи.
Самолет набирает скорость.
— О, боже. — Я втягиваю воздух и закрываю глаза. Образы огненных взрывов вторгаются в мой мозг.
Подумай о чем-то мирном. О чем-то расслабляющем.
За веками мелькает образ рта Хадсона на моей груди. Жар в его взгляде, когда он смотрел на меня, наблюдающую за ним. Расплавленное желание разливается внизу моего живота, заставляя меня сжать колени вместе.
— Эй. — Голос Хадсона глубокий. Хриплый.
Я чувствую, как его рука ложится на мое колено. Открываю глаза, он так близко.
Присев на краешек своего сиденья, он кладет обе руки мне на колени.
— Ты в безопасности. Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось.
Нелепо верить, что Хадсон может как-то повлиять на то, разобьемся ли мы или нет, и все же уверенность в его голосе заставляет меня думать, что он может в одиночку удержать этот самолет в небе. Мужчина большими пальцами успокаивающе поглаживает мои колени. Я жалею, что надела брюки, а не юбку, чтобы чувствовать его прикосновения к своей коже.
Его глаза — это якорь, они удерживают мои, удерживают меня.
— Дыши, Лиллиан.
Я прерывисто втягиваю воздух.
— Вот так. — Тон его голоса низкий, успокаивающий, как шепот любовника.
Он так близко. Его большое, мощное тело излучает тепло, которое соответствует его глазам. Поглаживание его больших пальцев привлекает мое внимание, когда я представляю, как они скользят выше по моим бедрам. Если мы разобьемся в этот момент, замечу ли я вообще?
— Лучше?
Когда я не сразу отвечаю, Хадсон убирает руки.
— Нет!
Он поднимает брови, и крошечная ухмылка кривит его губы.
— Не останавливайся.
Хадсон снова кладет руки мне на колени. На этот раз они немного выше, а его тело еще ближе.
— Лиллиан, — мурлычет он. — Используешь страх перед полетом, чтобы заполучить мои руки?
Жар поднимается от моей шеи к щекам.
Хадсон продолжает кружить большими пальцами с идеальным давлением, и мне интересно, не воображает ли он эти пальцы на разных частях моего тела. Под лифчиком, между ног... Смогу ли я когда-нибудь снова смотреть на Хадсона Норта без того, чтобы в моей голове не прокручивались порнографические образы нас вместе?
Я теряю одну из его рук, когда мужчина тянется за бутылкой воды рядом со мной. Затем протягивает ее мне.
— Вот. Это поможет.
Он знает, что я в огне. Я бы смутилась своей очевидности, если бы не была так сосредоточена на попытке снизить температуру тела. Что такое в этом мужчине? Я выпиваю половину бутылки, пока он откидывается на спинку сиденья. Без его прикосновений туман в моей голове немного рассеивается.
Ставлю бутылку на место.
— Спасибо. Этот взлет показался мне немного легче, чем первый.
— Рад помочь. — Боже, почему он смотрит на меня так, словно я голая? И почему вообще отказался смотреть на меня сегодня утром? Боялся того, что я увижу? — Нам нужно поговорить о прошлой ночи.
Тянусь за своей бутылкой с водой и выпиваю остаток. Вытираю рот тыльной стороной ладони.
— Хорошо.
— Я не должен был тебя целовать, — говорит он.
— На самом деле это я тебя поцеловала. — Но я не буду извиняться за это. Хоть и была наивна, пологая, что могу целоваться с Хадсоном без эмоциональных связей. Мне больно от того, что он хочет, чтобы эта связь никогда не случалась. Никто не хочет быть чьим-то сожалением.
— Я горжусь своим профессионализмом. — Он хмурится и, кажется, обдумывает свои следующие слова. — Правда в том, что я не перехожу профессиональных границ с сотрудниками, потому что... — Он облизывает губы. Его взгляд становится жестким. Решительным. — Я отказываюсь быть похожим на Августа.
У Августа Норта давняя репутация человека, который спит со своими помощницами и секретаршами. Я даже слышала, что мать Хадсона и Хейса начинала как одна из сотрудниц Августа. И даже сейчас его секретарь обслуживает больше, чем его календарь, по крайней мере, так гласят слухи.
— Использовать служебное положение, чтобы оказать на тебя давле...