— Привет, незнакомец.
Я поворачиваюсь и вижу, как Хиллари, красивая блондинка, которая зарабатывает на жизнь, обслуживая подобную публику, подходит к перилам рядом со мной. Ее темные глаза сияют от искреннего счастья видеть меня.
— Привет. — Я ухмыляюсь и приветствую ее поцелуем в щеку. — Выглядишь потрясающе, как всегда.
Хилари высокая, с длинными ногами, округлыми бедрами и широкой улыбкой. Она несколько раз работала с Хейсом, но в основном я вижу ее на таких встречах с доктором Марвином Луисом, владельцем крупнейшего кабинета косметической хирургии в Нью-Йорке.
— Спасибо. — Она наклоняется немного ближе. — Но я бы все отдала, чтобы оказаться сейчас в своих трениках и шлепанцах.
По крайней мере, я не единственный, кто мечтает оказаться в другом месте.
— Когда увидела тебя издалека, то подумала, что ты Хейс.
Я внутренне вздыхаю.
— Что меня выдало?
Она ухмыляется.
— Не хмурый вид.
— Ах... да. — Я хихикаю. — Думаю, это всегда выдает меня.
— Боже, все это так скучно. — Она смотрит на парк, и я присоединяюсь к ней. Хиллари толкает меня в бок. — По крайней мере, мне платят за то, что я здесь. А у тебя какое оправдание?
Посмотрев на далекие городские огни, я признаюсь.
— Полагаю, мне тоже платят за то, что я здесь. — Когда в последний раз я делал что-то, потому что хотел, а не потому что чувствовал себя обязанным?
— Значит, слушая, как другие мужчины хвастаются своими завоеваниями и успехами, у тебя не встает, как у остальных?
Я издаю лающий смешок.
— Ни капельки.
Мы говорим о текущих событиях и спорте, и я понимаю, почему такие женщины, как Хиллари, зарабатывают такие деньги, какие зарабатывают. Она имеет степень магистра, говорит на трех языках и является прекрасным собеседником. Впервые за сегодняшний вечер я не чувствую, что мне скучно до слез.
Как раз когда думаю, что это будет кульминацией моего вечера, я слышу смех с другого конца террасы. Заразительный смех, который задевает знакомые струнки. Мышцы моего живота напрягаются, и покалывание наполняет мою кровь.
Я следую взглядом за звуком и натыкаюсь на пару поразительных голубых глаз.
Лиллиан.
Как будто я позвал ее по имени, девушка смотрит прямо на меня. И наблюдаю, как ее удивление переходит в настороженность, а затем в безразличие. На ее безучастном лице мелькает раздражение, когда она замечает женщину, стоящую рядом со мной. Сердце замирает в груди, когда девушка движется ко мне. У меня есть смутное ощущение, что она привлекает внимание всех присутствующих на террасе, но я не могу оторвать от нее взгляд, чтобы проверить. Только когда оказывается прямо передо мной, я понимаю, что Лиллиан не одна. Она здесь с Элли.
За то время, что ей требуется, чтобы поздороваться, я уже сделал выводы. В отсутствии работы, она решила снова попробовать себя в эскорте. А это значит, что она здесь с кем-то другим, с кем-то, кто заплатил за ее компанию, возможно, даже за доступ к ее телу.
Из того, что я знаю о Лиллиан, все это приводит меня в полное замешательство. И иррациональную ярость.
— Ты быстро пошла дальше. — Язвительность в моем голосе заставляет ее нахмуриться.
Ее взгляд устремляется на Хиллари, затем обратно на меня, выражение ее лица самодовольное, поскольку она делает свои собственные выводы.
— Наконец-то нашла работу, где меня уважают и ценят за мой творческий потенциал.
Кровь превращается в жидкий огонь в моих венах. Мысль о том, что один из этих мудаков будет у нее между ног, глотая ее сладострастные стоны и удерживая ее тело, пока она дрожит от освобождения, вызывает у меня желание что-нибудь сломать. Предпочтительно руки того, с кем она здесь.
Лиллиан выглядит чертовски красиво. Сексуальные изгибы, обтянутые облегающим платьем, выставленные напоказ стройные ноги, и все эти великолепные светлые волосы, обрамляющие большие глаза, и пара губ, которые мне так хочется поцеловать.
— Определенно выглядишь соответствующе, — замечаю я, медленно осматривая ее от ног до лица.
Она переводит взгляд с меня на Хиллари и обратно. В ее глазах мелькает боль, а затем они становятся холодными и жесткими. Девушка ухмыляется.
— Как и вы, мистер Норт.
Ее намек, объединяющий меня с такими, как Хейс и Август, разрушает последний контроль над собой. Я сжимаю руки в кулаки, чтобы не схватить ее и не оттащить в сторону.
— Если вы нас извините, — говорю Хиллари и Элли, не сводя глаз с Лиллиан. — Я бы хотел поговорить с Лиллиан наедине.
— Все в порядке, — говорит Лиллиан Элли, которая неохотно уходит, что только еще больше выводит меня из себя. Неужели она думает, что со мной та не в безопасности?
— Элли, давай выпьем, — говорит Хиллари, и, наконец, мы с Лиллиан остаемся одни на краю вечеринки.
Я подхожу ближе, возвышаясь над ней, и Лиллиан отступает на несколько шагов назад, чтобы увеличить расстояние между нами и любопытными ушами.
— Теперь ты продаешь свое тело, да?
Она вызывающе поднимает подбородок.
— Это не твое дело.
Я сжимаю зубы, чтобы не закричать, что это, черт возьми, мое дело. Но она права. То, что та делает, не мое гребаное дело. Так почему же тогда я чувствую себя преданным?
— Я надрывал задницу, пытаясь вернуть тебе работу, — говорю сквозь стиснутые зубы.
— Да? Так вот чем ты занимался сегодня вечером? Надрывал задницу, чтобы помочь мне? — Девушка сжимает челюсть. — А та шикарная женщина, к которой ты прижимался — начальник отдела кадров?
Я вздрагиваю от такого намека.
— Не говори глупостей. Ты даже не представляешь, на что я пошел ради тебя.
Она пожимает плечами.
— Не беспокойтесь. — Опять этот вздернутый подбородок. — Я двигаюсь дальше.
— Да? — Мои губы изгибаются, обнажая зубы. — И ты счастлива пополнить свой банковский счет деньгами от траха, не так ли?
Выражение ее лица такое свирепое, она наклоняется вперед, находясь в нескольких сантиметрах от меня.
— Как ты смеешь судить меня. Ты ничего обо мне не знаешь!
Я хватаю ее за бедро и рывком прижимаю ее тело к своему. Когда зарываюсь лицом в ее шею, она ахает.
— Я знаю, каковы твои губы на вкус. И все еще чувствую твой сосок на своем языке. И знаю, какие пьянящие звуки ты издаешь, когда кончаешь.
Лиллиан отталкивает меня.
— Ты отвратителен! — Ее лицо раскраснелось, пульс бешено колотится в горле, а учащенное дыхание отдается в ребрах.
— Но ведь это то, чего ты хочешь, верно? Хочешь, чтобы я был в той же коробке, в которую ты поместила всю мою семью. Потому что, пока ты держишь меня в этой коробке, предполагая, что я худший из мужчин, тогда, возможно, у тебя есть шанс не попасть в мою постель.
— Ты действительно такой же, как они. — Лиллиан прищуривает глаза до щелочек. — Истинный Норт, во всех отношениях. — Она поворачивается так быстро, что я остаюсь с открытым ртом в поисках правильного ответа, но ничего не приходит.
Девушка проталкивается сквозь толпу и распахивает дверь с такой силой, что та с треском ударяется о стену.
Дюжина пар глаз устремлены на меня, и мне некуда спрятаться. Как бы мне этого ни хотелось, не стану ее преследовать. Мои руки трясутся, пульс неровный. Я не в лучшем расположении духа для разговора. Мне хочется крепко поцеловать ее и показать ей, насколько она ошибается. Удовлетворить ее языком и заклеймить зубами. Хочется дразнить ее, пока она не начнет умолять меня сделать ее своей. Только моей.
— Она — фейерверк.
Я смотрю на Трэвиса Эверфилда, сына нефтяного магната, когда он встает рядом со мной. Его взгляд перемещается от двери, через которую только что выбежала Лиллиан. Трэвис — прирожденный миллиардер, которому не пришлось работать ни дня в своей жизни. Он тусуется с Хейсом и, откровенно говоря, ведет себя так же, как он.