Моя жизнь была окружена смертью.
Дверь открывается, и выходит Грейсон с мрачным выражением лица.
Я выпрямляюсь на стуле, потирая руки о колени.
— Он в порядке? — спрашивает Фрэнки, протягивая Грейсону пачку сигарет.
— Да. С ним все будет хорошо, — Грейсон достает сигарету, затем вытаскивает зажигалку.
Я выдыхаю, закрывая лицо руками, когда меня захлестывает облегчение.
Пламя освещает его лицо. — Врачу удалось остановить внутреннее кровотечение и зашить ножевые ранения. Нам нужно будет следить за симптомами, чтобы не развилась инфекция. В остальном он полностью выздоровеет.
— Я могу пойти к нему? — я бросаю сигарету в пепельницу и вскакиваю со своего места.
Грейсон кивает, затем смотрит на Фрэнки. — Нам нужно поговорить.
Фрэнки встает, отряхивая брюки. — Пошли.
— Первая спальня слева, — говорит мне Грейсон, опираясь рукой на дверь.
Я подныриваю под него и бегу вверх по лестнице так быстро, как только могу, толкая дверь. На прикроватной тумбочке горит теплый свет. Я заглушаю свои рыдания руками, приближаясь к краю кровати.
Он подключен черт знает к чему через капельницу. Его лицо опухшее и в синяках. Оба запястья забинтованы. Я медленно приближаюсь, нежно накрывая его руку своей. Я проскальзываю под одеяло рядом с ним и приподнимаюсь на локте, чтобы посмотреть ему в лицо, наблюдая, как равномерно поднимается и опускается его грудь. Положив другую руку на его сердце, я лежу там, бодрствую так долго, как только могу, следя за тем, чтобы оно продолжало биться под моей ладонью.
Только когда я физически не могу больше держать глаза открытыми, я целую его в висок.
— Я так сильно люблю тебя, — шепчу я, прежде чем перебраться обратно на свою половину кровати и провалиться в беспокойный сон.
ГЛАВА 89
Лука
Я резко просыпаюсь и пытаюсь сесть. Но жгучая пронзительная боль пронзает мой живот, быстро возвращая меня к реальности.
— Бля, — шиплю я, снова ложась.
Я прищуриваюсь, глядя на пакеты с физраствором над головой. — Что за хрень?
От теплого ощущения по моему бицепсу бегут мурашки, и я опускаю взгляд на изящную ладонь, обнимающую мою руку. Следую за ней к спящей богине рядом со мной.
Ее волосы размелись по подушке, губы приоткрыты, когда она прерывисто дышит во сне.
Я пытаюсь повернуться к ней лицом, но не могу. Болит каждая мышца. Черт, мне нужно немного обезболивающего.
— Роза, детка, — после двух слов мне приходится кашлянуть, что причиняет только мучение.
— Ммм, — она улыбается во сне.
Воспоминания о том, как Мария застрелила ее сестру и даже Фрэнки. Она знает?
— Роза.
На этот раз она несколько раз моргает и трет глаза. Внезапно она выпрямляется, отчего кровать подпрыгивает, и я стону от боли.
— Лука! О Боже мой, — она перекидывает ноги с кровати, чтобы встать.
— Нет, подожди… — я пытаюсь поднять руку.
Она вытягивает шею и поворачивается ко мне лицом.
Мне все равно, как сильно мне сейчас больно. Я хочу ее. — Иди сюда.
Ее нижняя губа начинает дрожать, и она подползает ближе, останавливаясь всего в нескольких сантиметрах от меня. Ее глаза осматривают мое тело.
— Все хорошо, Роза. Ты не причинишь мне вреда. Ты просто нужна мне.
Она прижимается головой к моему плечу, кладя руку мне на грудь. Я прижимаюсь щекой к ее волосам и закрываю глаза.
— Мне было так страшно, Лука. Я думала, что потеряю тебя.
— Детка, я в порядке. Я снова здесь, с тобой, и я больше никогда не покину тебя. На земле нет никакой силы, которая могла бы отнять тебя у меня сейчас.
— Вы думаете, я когда-нибудь снова выпущу Вас из виду, мистер Руссо? — она икает, а я улыбаюсь.
— Я никогда этого не хотел, tesoro. Теперь только я и ты. Навсегда.
Казалось бы, вечности не хватит, чтобы любить эту женщину. Она мой самый лучший подарок в жизни, и так будет всегда.
Она слегка приподнимается, чтобы я мог видеть ее красивое лицо, эти великолепные шоколадные глаза, смотрящие мне в душу.
— Я люблю тебя, — шепчет она.
— Громче, — мне хочется, чтобы она кричала это с крыш.
— Я люблю тебя больше, чем ты можешь себе представить.
— И я люблю тебя. Я полюбил тебя с того момента, когда похитил тебя, и я буду любить тебя до самой смерти.
По ее щеке скатывается слеза.
— Детка, не плачь.
Она вытирает ее, прежде чем она достигнет подбородка. — Я не могу справиться с еще одной смертью.